Пожалуй, нет в районе человека, который бы не знал Михаила Алексеевича Коршунова. До сих пор это имя у всех на слуху, так как его роль в жизни района просто неоценима. Бывший первый секретарь райкома КПСС, редактор газеты «Сельская новь», директор Темниковского сельскохозяйственного техникума, председатель районного совета ветеранов войны и труда, он всегда был в гуще событий и людей и делал все от него зависящее, чтобы жизнь его земляков была светлой и радостной. До сих пор восхищают его эрудиция и политическая мудрость. Он не выпускает из рук газеты, а из виду - телепередачи, касающиеся жизни его страны, его России, на защиту которой встал 17-летним мальчишкой, уйдя на фронт со школьной скамьи. На долю юноши выпало самое страшное - пройти школу мужества под очередями немецких автоматов. Он вынес, выстоял, победил!
Михаил Алексеевич Коршунов
Жизнь Михаила Алексеевича - большая книга с пожелтевшими от времени страницами, в которой судьба этого человека переплетена с историей нашей Родины. Но есть в ней еще и непрочитанные строки, о которых я узнала, побывав у фронтовика накануне его 85-летия. В год 65-летия Победы он отмечает не только знаменательную дату со дня рождения, но и 70-летие активной трудовой деятельности, 65-летие пребывания в рядах КПСС. Последняя дата уже отмечена нагрудным орденом «За заслуги перед партией», полученным от ее лидера Г.А. Зюганова. Все эти радостные события вдохновляют, дают ветерану силы на будущее.
- Михаил Алексеевич, что вы чувствуете сегодня, накануне еще одного этапа жизненного пути?
- Что в моем жизненном опыте, моих советах люди еще нуждаются. Со мной советуются, звонят. Я чувствую уважение, как к человеку, ветерану войны и, не побоюсь этого слова, - личности.
- Как вы считаете, что сыграло самую главную роль в ее формировании?
- Война! Хотя на начальном этапе - армия и служба в воздушно-десантных войсках, куда я был призван в январе 1943-го. Казалось, что атмосфера здесь была пропитана воспитанием у молодых бойцов честности и любви к своей Родине. Кстати, уже в армию мы шли со строками из песен: «Там, на шахте угольной…», «Если завтра война», «…не скосить нас саблей острой». Они отражали патриотический настрой наших душ. Огромную роль в моем сознании в те годы сыграл фильм «Чапаев».
- Вы помните, как попали на фронт?
- Из Саранского военкомата меня с земляком из Теньгушева направили в Московское пулеметно-минометное училище. На поле боя под Лобней, на линии фронта, где так и остались 7 подбитых фашистских танков, мы осваивали нелегкую науку бить врага. Уже были в предвкушении получения званий младших лейтенантов, когда нас отправили в деревню Заозёрье копать окопы. Не знали тогда, что сами будем держать в них оборону в июне 43-го.
- Как получилось, что попали в воздушно-десантные войска?
- Как сейчас помню, построил нас командир училища и сказал: «Пришло время нам расстаться». Меня отобрали в парашютно-десантные войска, а моего товарища Мишу Васина, с которым сидели за одной партой, ввиду невысокого роста - оставили. Вы бы видели, как тяжело было расставаться. Мы не скрывали слез, ведь армейская дружба дорогого стоит. Так я попал в 4-ю гвардейскую воздушно-десантную бригаду. Уже в августе под «Марш славянки» игравшего на перроне оркестра эшелон уносил меня на станцию Есеноватое, что под Ворошиловградом на Украине. Именно здесь ночью наш эшелон разбомбили немецкие самолеты. Нам повезло, мы остались живы и направились вглубь леса, где в окопах ждали прилета за нами самолетов для отправки в тыл врага. Оставшихся на территории Донбасса немцев добивал уже в составе пехотной противотанковой роты. Особо ожесточенной была битва на Днепре, участником которой был и я.
- Было страшно?
- Кто говорит, что на войне не страшно, тот ничего не знает о войне. В июне 44-го принимал участие в Бобруйской операции в Белоруссии. До октября в составе 247 стрелкового полка мы добивали немцев, полицаев, власовцев. Представьте 18-летнего мальчишку в момент, когда из укрытия на него направлено дуло винтовки опытного снайпера. Да, было очень страшно. Мы шли на верную смерть, и лишь непреодолимая сила любви к Родине вела нас вперед, придавая смелости.
До сих пор вспоминаю взятие монастыря (при освобождении Будапешта в Румынии), из окон которого стреляли точным попаданием. Наш командир Потемкин сказал: «ПТР-овцы, вся надежда на вас, немцы не дают продвинуться нашим войскам». 3 взвода по 9-ть оружий в каждом расстреляли врага. Только вытерли пот со лба, откуда ни возьмись - немецкие танки. Первым выстрелом попал в гусеницу, после второго и третьего немецкий «Тигр» загорелся. Вот этот момент - момент страха и торжества - я запомнил на всю жизнь. В сознании моем была тогда гордость, что мы сильнее, что можем бить немца, как бы молоды мы ни были. После ожесточенных боев, когда взяли оборону Будапешта, враг разбросал над городом листовки, что применит оружие, которое потопит нас в Дунае.
- Вы знали, что вам грозит? Что за оружие это было?
- Уже спустя годы я узнал, что немцам не хватило месяца, чтобы создать атомную бомбу. Поэтому Сталин так торопился с окончанием войны. Вот что нам угрожало!
- На ваших глазах сдавались целые гарнизоны в 140 тысяч немцев со своими генералами, с боями вы прошли по Румынии, Австрии, Чехословакии, Венгрии, держали оборону в Альпах, были на озере Балатон, совершив целое путешествие по дорогам войны. Что переполняет душу больше всего?
- В этом плане я - счастливый человек, мне действительно довелось побывать в сказочных местах - Вене, где ночь кончается песней, а день начинается сказкой, где творили все великие композиторы и певцы, где ступала нога наших русских полководцев - Кутузова и Суворова. Я купался в горячих гейзерах, плавал в озере Балатон, но даже эти воспоминания меркнут перед словами командира Киреева, говорившего со слезами на глазах: «Спасибо вам, сынки, вы спасли целый полк, освободили от фашистского ига целый народ». Только русский патриотизм при венском наступлении был способен выбить и разоружить около 30 тыс. немцев, обезвредить около 1 тыс. танков, которые хотели прорваться к американцам. Я помню, как нас целовали украинские девушки в одном из чешских сел, которые были угнаны немцами на работу и батрачили у помещиков, с радостью провозглашая, что «немцы тикали», как в Вене русские солдаты разворачивали военно-полевые кухни и кормили жителей, обреченных немцами на голодную смерть, кашей с тушенкой, а в лагере военно-пленных к нам тянулись руки истощенных до предела людей, просивших хлеб. Эти воспоминания всегда со мной. Больше всего я счастлив, что остался жив: «Ведь молодость - она беспечна, думаешь, что жизнь дается вечно». Стреляли в меня, стрелял и я. Только с высоты прожитых лет понимаешь, что это великое благо - выжить в том огненном пекле войны. В большую жизнь я вступил, пройдя школу мужества 23-летним коммунистом и фронтовиком, пронеся эти два великих звания с честью и совестью.
