За почти 220 лет истории Черноморского флота им командовали около семидесяти адмиралов и флагманов. Каждый из них внёс свой вклад в развитие флота Юга России. Однако имя Фёдора Фёдоровича Ушакова всегда почиталось особо. Этот замечательный сын Отечества внёс особую лепту в становление и развитие флота, его главной базы Севастополя, в достижение славных побед на Чёрном и Средиземном морях. Именно с ним связано рождение особой школы русского мореплавания, ведения морского боя и воспитания моряков, которая по праву называется Ушаковской. В победах моряков-черноморцев проявился его новаторский подход в развитии стратегии и тактики. Сорок кампаний провёл флотоводец и ни в одном сражении не потерпел поражения. Блистательные победы русского флота у Тендры, Керчи, Калиакрии, Корфу сделали имя Фёдора легендарным.

Адмирал Федор Федорович Ушаков

Об адмирале Ф.Ф.Ушакове мы в основном знали как о великом флотоводце. И это не случайно: служба была главным делом его жизни. Именно на этом поприще раскрылся талант Фёдора Фёдоровича, и на этом делала акцент отечественная наука. О том, что флотоводец был глубоко верующим человеком, до последнего времени говорить было не принято. Канонизация преподобного воина Феодора Ушакова, причисление его в 2001 году Русской Православной Церковью к лику святых раскрывают его личность как человека милосердного, праведного и благоверного. Эти качества проявлялись как в повседневной деятельности адмирала, так и в быту.

Также широкой общественности недостаточно известно о дипломатическом таланте флотоводца, о его качествах политика. Как правило, когда заходила речь об этой стороне деятельности, дело ограничивалось лишь его участием в создании Республики Семи Соединенных Островов — первого по времени государства балканского региона, возникшего при поддержке России. Тогда он превосходно выполнил чисто дипломатические задачи, разработал основы временной конституции страны с выборными органами правления. Однако этим его дипломатическая миссия не ограничивалась.

Своей деятельностью в ходе Средиземноморской кампании 1798-1799 гг., а также в 1800 году флотоводец с блеском доказал, что флот может и должен быть инструментом внешней политики государства. При помощи своего Военно-Морского Флота Россия заставила другие страны признать её великой морской державой, закрепить этот статус признанием её интересов на морях и уважать Андреевский флаг.

Ф.Ф. Ушаков активно действовал в период царствования Екатерины Великой и её сына Павла I. Политика вооруженного нейтралитета, начатая императрицей, преследовала цель достижения свободы мореплавания и торговли. Реализовать её можно было, только обладая сильным флотом, что и было сделано. Доказано временем: и поныне военно-морское присутствие остаётся единственным способом легального силового давления государства в удалённых от собственной территории регионах для обеспечения политических, экономических, военных интересов, эффективного решения других задач, в т.ч. миротворческих. Ушаков по сути был первым флотоводцем, на деле доказавшим: Россия, обладающая флотом, способна проводить эффективную внешнюю политику не только путём побед в морских сражениях, но и с помощью дипломатических усилий самих флотоводцев.

Деятельность адмирала Ф.Ф. Ушакова в 1798—1800 гг. на Ионических островах после их освобождения от французских войск в качестве советника и помощника при организации внутренней жизни полунезависимого греческого государства — Республики Семи Островов — примечательная и необычная страница в биографии великого русского флотоводца. Вместе с тем необходимо отметить: не только здесь адмирал выступал как государственный деятель, как администратор и дипломат, проводивший внешнеполитический курс России.

Ушаков не походил на высокообразованных, прекрасно знакомых с последним словом европейской политической теории профессиональных дипломатов. Он был практиком, человеком живого дела, движимым неотложной необходимостью отстоять интересы России в Восточном Средиземноморье и на Балканах — важном для нашей страны стратегическом регионе. Однако Ушакову удалось, одержав победы в морских сражениях, не только участвовать в создании республики на Ионических островах. Адмирал стал активным участником переговоров по созданию уникального союза между Россией и Турцией. Он умело выстраивал свои отношения с английским адмиралом Нельсоном, который стремился отстоять интересы Британской империи и не допустить усиления влияния России.

Кроме того, ход событий поставил русского флотоводца в непосредственное соприкосновение и с материковой Грецией, и с Албанией. Ему пришлось определить свою позицию по отношению к владетелю Янины Али Тепелене. Он также столкнулся с необходимостью взять под свою защиту и города Ионического побережья с преобладающим греческим населением (так называемая бывшая «венецианская Албания»), на которые зарился Али Тепелена. Пришлось, наконец, установить связи и с некоторыми представителями греческих национальных борцов против турецкого владычества — капитанами клефтов (участниками греческих вооруженных отрядов крестьян, бежавших в горы от турков-угнетателей) и арматолов (это клефты, узаконенные местными правителями и выполнявшие обязанности вооруженной охраны. Однако они часто вступали в конфликты с властями и снова становились клефтами-повстанцами).

Также следует отметить: Ушаков по сути стал зачинателем и проводником одного их направлений русской правительственной политики, курса на приспособление к новым отношениям в Европе, складывающимся после революционных событий во Франции. Учитывая, что в то время Греция пробуждалась, начиная борьбу за своё национальное освобождение, можно считать Ушакова проводником прогрессивной политики России на Балканах. Её роль в истории Греции конца XVIII века трудно переоценить.

Знание «ионических, средиземноморских лет» биографии Ф.Ф. Ушакова помогает высветить новые черты облика адмирала. Мы видим не только патриота России, победоносного флотоводца, новатора в стратегии морского боя, блестящего организатора, заботливого, гуманного командира, но и политического деятеля, имевшего свои взгляды и боровшегося за них. Мы видим дипломата, стремившегося отстоять интересы России.

Россия + Турция = необычный союз

Средиземноморская экспедиция (1798—1800) является одной из самых ярких страниц боевой летописи Российского флота. Она закрепила за Россией статус великой морской державы и прославила среди народов Европы имя русского адмирала Фёдора Фёдоровича Ушакова. А началась она самым удивительным образом, когда Россия и Турция, веками враждовавшие между собой, решили вступить в военный союз против стремившейся на Восток республиканской Франции.

После длительных переговоров между Россией и Турцией Порта начала склоняться к союзу с Павлом I. 15 мая 1798 года, ещё не зная о выходе французского флота из Тулона, российский посланник Василий Степанович Томара, получив два именных указа из Санкт-Петербурга от 11 апреля, сделал представление Порте о готовности употребить Черноморский флот для усиления турецких морских сил и о желании Павла I сделать вместе с Оттоманской Портой «общее дело, в случае какого-либо на неё несправедливого и наглого нападения».

По существу, это представление явилось официальным предложением российской стороны вступить с ней в союз против Франции, которое было принято «с радостью, восхищением и благодарностью».

Султан Селим III при этом сказал, что всегда надеялся на великодушие Павла I и надежда его оправдана. Турки считали, что Россия для Порты является важнейшей защитой, а целостность Порты есть наинужнейшее дело для безопасности России, что русские — явные враги французам, а турки — тайные, но ничем во вражде к ним не уступающие русским.

Окончательно ситуация прояснилась с получением известий о захвате французами Мальты и с последующей их высадке в Александрии. Пока донесения об этом летели в Петербург, Турция твёрдо решила противостоять французам, а султан объявил, что «охотно пустится на 30-летнюю войну». При этом правоверные были едины в своей решимости защищать мусульманские святыни, на которые собирался покуситься Наполеон.

Вскоре Порта обратилась с просьбой о скорейшей присылке обещанной российским императором вспомогательной эскадры и предложила России союз против Франции. Таким образом, ещё до подписания союзного договора Россия и Турция решили объединить свои флоты, как наиболее мобильные силы, с целью противодействия армии и флоту французской Директории.

25 июля 1798 г. адмиралу Ушакову последовал Высочайший указ, которым предписывалось «немедленно отправиться в крейсерство около Дарданеллей, послав предварительно авизу из легких судов» к русскому посланнику в Константинополе. Дальше Ушакову предлагалось ждать извещения о том, что Порта просит русской помощи от французов, и как «буде Порта потребует помощи», Ушаков должен был войти в Босфор и действовать совместно «с турецким флотом противу французов, хотя бы и далее Константинополя случилось».

Почему указ последовал именно Ушакову? Удивляться этому не приходится. Герой, одержавший несколько замечательных морских побед на Чёрном море, знаменитый на всём Востоке непобедимый «Ушак-паша» не имел на тот момент соперников между русскими адмиралами.

4 августа, находясь вблизи Севастопольского рейда с вверенной ему эскадрой, Фёдор Фёдорович получил высочайшее повеление и был рад вновь послужить Отечеству в ратном деле. Сборы были недолгими. 12 августа эскадра Черноморского флота, состоящая из шести лучших кораблей, семи фрегатов и трех авизов (всего 792 орудия, 7411 человек морской пехоты и команды), под командованием вице-адмирала Ф.Ф. Ушакова взяла курс на Босфор. Среди капитанов — в большинстве ученики и соратники Ушакова по войне 1787-1791 гг.: Д.Н. Сенявин, И.А. Шостак, И.А. Селивачев, Г.Г. Белли, А.П. Алексиано, Е. Сарандинаки, И.О. Салтанов и др., уже имевшие во флоте весьма почётную репутацию.

В Константинополе уже велись переговоры о заключении союза с Россией, и когда 23 августа Ушаков с эскадрой прибыл к «Дарданеллам Константинопольского пролива» (к Босфору), он тотчас послал уведомление о том русскому посланнику В.С. Томаре. Известие о приходе нашей эскадры «произвело наиприятнейшие чувствования во всём правлении».

Получив ответ, 24 августа (4 сентября) Ушаков дал приказ войти в Босфор. На следующий день русская эскадра стала на якоре вблизи Бююкдере (летняя резиденция европейских дипломатов, расположенная в 18 километрах от Константинополя вверх по Босфору) напротив дома русского посольства.

Русских моряков приняли в турецкой столице радостно. Власти не скупились на знаки дружества - Ушакову дарили цветы, фрукты, султан прислал для раздачи матросам десять тысяч пиастров; радовались и более широкие круги: «Публика, — как сообщал Томара, была ещё больше обрадована, чем я ожидал». Фёдор Фёдорович в своём донесении Павлу I отмечал: «...Блистательная Порта и весь народ Константинополя прибытием вспомогательной эскадры бесподобно обрадованы, учтивость, ласковость и доброжелательство во всех случаях совершенны». От имени султана драгоман Порты преподнёс «Ушак-паше» табакерку, богато украшенную бриллиантами. Вместе с подарками Ушакову была вручена декларация Порты «О свободном плавании русских военных и торговых судов через проливы, о взаимной выдаче дезертиров и содействии санитарным мерам во избежание распространения заразных болезней», на чём лично настаивал русский адмирал.

28 августа состоялась конференция с участием турецкой, российской и английской сторон, на которую был приглашён и вице-адмирал Ушаков. По предварительным договоренностям, из русских и турецких кораблей должна быть составлена соединенная эскадра, которой надлежало действовать в Архипелаге, Венецианском заливе и возле Александрии. Но всех, несомненно, интересовало мнение знаменитого русского адмирала, перед которым турки преклонялись. Фёдор Фёдорович, понимая ответственность, которая на него ложится, твёрдо заявил: «Считаю, что, не теряя времени, необходимо следовать соединенными эскадрами к островам Венецким и по прибытии туда атаковать французов во всех пунктах твёрдой земли со стороны Албании».

Уловив по выражениям лиц турецких сановников удовольствие от услышанного, Ушаков продолжал: «Думаю, было бы целесообразно при сближении эскадр к островам, объявить обывателям оных о соединении сил российских с турецкими и английскими для освобождения их от ига французов. Проект такого обращения, как мне известно, уже приготовлен нашим посланником».

Российский посланник, подтвердив слова Ушакова, зачитал текст обращения, а затем высказал своё мнение по поводу перспектив развития ситуации в Средиземном море.

На конференции определено было к российской эскадре присоединить равномерную турецкую и, разделив на три части, одну отправить в крейсерство между островом Родос и берегом для охраны острова Кандия и Архипелага. Двум другим отрядам предназначалось следовать в Адриатическое море для защиты албанского берега и одновременно для освобождения от французов Ионических островов.

30 августа в Бебекском дворце прошла очередная конференция новых союзников, на которой были подтверждены первоначально определенные цели, с той лишь разницей, что к Родосу решено было послать только по два фрегата с каждой стороны и 10 канонерских лодок для усиления английской эскадры, крейсирующей у египетских берегов. Обеспечение соединённой эскадры турецкая сторона взяла на себя. Порта отправила также во все подвластные владения Средиземного моря специальные фирманы о содействии российско-турецкому флоту, которым было поручено командовать Ф.Ф. Ушакову.

Почему именно Фёдору Фёдоровичу поручили огромной важности военную и дипломатическую функции? Безусловно, принималось во внимание уже заслуженная им репутация. Это понятно как бы само собой.

Говоря об этом, следует отметить, что вторая половина XVIII века была временем, когда сплошь и рядом военному вождю приходилось обращаться в дипломата и принимать на месте, не дожидаясь указаний из далекого Петербурга, крайне ответственные решения. Петербургская «обратная почта» приносила ответы Коллегии иностранных дел на запросы иногда через месяц, иногда через полтора после отправления этих запросов с берегов Чёрного моря или Дуная, а иногда и через три месяца, если запрос отправлялся, например, с Ионических островов. Обстановка вынуждала действовать самостоятельно. Случалось, совершались ошибки, бывали и промахи. Надо сказать, что не все полководцы чувствовали в себе призвание к дипломатическим переговорам. К примеру, А.В. Суворов терпеть их не мог и прямо раздражался, когда обстоятельства навязывали ему дипломатические функции.

В противоположность Суворову, П.А. Румянцев и особенно М.И. Кутузов обнаружили замечательные дипломатические способности. Ушаков в этом отношении должен быть причислен к военным вождям типа Румянцева и Кутузова, хотя по своей стратегии и тактике он уже давно заслужил прозвище «морского Суворова». Его проницательность, тонкость ума, понимание окружающих, искусно скрытая, но несомненная недоверчивость не только к врагам, но и к «союзникам», и даже главным образом к союзникам, — всё это позволило ему совершенно, по существу, самостоятельно вести русскую политику и делать большое русское дело на Средиземном море в течение двух тревожных и критических лет европейской политики одновременно с Суворовым. Многие дипломатические трудности, с которыми они оба сталкивались, происходили от аналогичных причин. Кстати, Суворов необыкновенно высоко ставил всегда Ушакова. Адмирал проявил себя как умнейший, предупредительный, тонкий и осторожный дипломат и вместе с тем как человек широкого государственного кругозора.

8 сентября, «дав туркам опыт неслыханного порядка и дисциплины», российская эскадра снялась с якоря и направилась к Дарданеллам, к месту соединения с турецким флотом. 10 сентября наша эскадра соединилась с турецкой под командованием Кадыр-бея (4 линейных корабля, 6 фрегатов, 4 корвета, 14 канонерских лодок). На основании договоренностей 14 сентября часть кораблей была направлена к Родосу, а 20-го соединённая эскадра направилась к берегам Мореи. Тем временем в Константинополе продолжались переговоры о заключении Союзного оборонительного договора, который, наконец, 23 декабря 1798 года (по новому стилю — 3 января 1799 г.) был заключён (в т.ч. подписаны 13 статей секретного соглашения с восьмилетним сроком действия).

Договор 1799 г. — соглашение, выгодное и для России, и для Турции. «Небывалое на свете дело» — так оценил его российский посланник тайный советник В.С. Томара. Канцлер А.А. Безбородко говорил: «Надобно же вырость таким уродам, как французы, чтобы произвесть вещь, какой я не только на своем министерстве, но и на веку своем видеть не чаял, то есть союз наш с Портой и переход флота нашего через канал» (Босфор). Давая оценку этому неординарному в мировой истории событию, известный историк XIX века А.В. Висковатов писал: «В один миг взаимные опасения исчезли, вековая вражда была забыта, и Европа увидела с изумлением, что в то время, когда не заживлена была рана, нанесенная Турции отторжением от неё Крыма, когда свежи были развалины некогда грозного Очакова и не замолкли рассказы о кровопролитных штурмах Измаила и Анапы, два народа, бывшие почти в беспрерывной между собою вражде, и разнствующие один от другого и правилами Веры, и языком, и обычаями, вступили между собою в тесный союз против нарушителей общего спокойствия».

Заключение союза было подготовлено превращением России в первостепенную черноморскую державу, чему своими победами и деятельностью способствовал Ф.Ф. Ушаков. Адмирал как участник переговоров внёс свой вклад в достижение соглашения с Турцией — «традиционным» противником России в районе Причерноморья.

Ф.Ф. Ушаков – освободитель Ионических островов и учредитель нового правления

Боевые операции русского флота в кампании 1798—1799 гг. хорошо изучены. Намного меньше исследованы связи Ушакова с ионическими греками и деятельность самого населения Ионических островов в период освобождения их от оккупации, направленная на поддержку русских военно-морских операций. Однозначно можно утверждать: Ушаков полагал, что операции по овладению Ионическими островами пройдут быстрее при помощи их жителей. Соответственно он и действовал, проявив свои качества политика и дипломата.

Для того, чтобы активизировать народ островов, поднять его на широкое выступление против французских сил, было использовано средство, с успехом употреблявшееся российским двором и ранее, — обращение к самому населению. Объединённое русско-турецкое командование распространило на островах воззвание. 24 сентября (5 октября) при приближении к о. Китира Ушаков и Кадыр-бей решили призвать жителей к содействию и обещать после изгнания французских сил предоставить «сходственно с объявлением константинопольского патриарха... правление своё по образцу рагузского или какое они сами учредить пожелают». С этого началась серия «пригласительных писем» союзного командования ионическим грекам, один за другим их получало население островов Ионического моря.

Эти воззвания силой своего авторитета поддержала Константинопольская патриархия, Патриарх Григорий V. Воззвания произвели на островах огромное впечатление.

Уже в октябре-ноябре 1798 г. русские моряки освободили от французов Ионические острова — Цериго, Занте, Кефалония, Санта-Мавра. Триумфальное шествие русской эскадры задержалось у о. Левкас, где встретило серьёзное сопротивление. Однако Ушаков установил связь со сторонниками России, которые в лице муниципалитета главного города острова посоветовали командиру французского гарнизона оставить позиции и отойти в крепость, т.к. удержать жителей от перехода на сторону русских было невозможно. Французы укрылись в крепости, а над городом был торжественно поднят российский флаг.

Когда 19 (30) октября на остров высадился русско-турецкий отряд под командованием Д.Н. Сенявина, представители населения предложили «свои услуги и помощь на всё, что им приказано будет». Подошедший с главными силами Ушаков предложил французам сдаться. Почувствовав на себе силу поддержки русских греками, французский гарнизон в конце концов капитулировал. Это — пример использования Ушаковым силы дипломатии, опирающейся на поддержку местных жителей.

За взятие о. Цериго Ушаков 28 ноября получил бриллиантовые знаки ордена Св. Александра Невского, за Занте 21 декабря 1798 г. он был награждён орденом Св. Иоанна Иерусалимского и получил 2000 рублей.

Теперь основной задачей являлось взятие Корфу, ядра Ионических островов. Удобная бухта, прикрытая о. Видо, верфь и крепости делали остров неприступным оплотом и благоприятной базой для действий против берегов Греции, Италии и Турции. С середины ноября усилилась блокада острова. На берег были высажены отряды, которые вместе с местными жителями сооружали осадные батареи. Потребовалось несколько месяцев дипломатической переписки, прежде чем удалось добиться от союзников — турок поставок продовольствия и десантных войск.

В феврале 1799 г. удалось собрать воедино ранее разосланные корабли. Медлить не приходилось, ибо письма из Италии свидетельствовали: русские корабли там настоятельно необходимы. Но войск было недостаточно, приходилось для десанта обучать сухопутным действиям и ружейной стрельбе матросов. Но батареи были готовы и с 16 февраля вели огонь по крепости.

17 февраля Ушаков дал приказ на атаку острова Видо, который считал ключом к Корфу. Основной ударной силой являлись корабли флота. Замысел состоял в том, чтобы огнём корабельной артиллерии очистить о неприятеля северный берег острова Видо, высадить десант и овладеть всем островом как плацдармом дл обстрела крепости. Утром 18 февраля после обстрела с кораблей неприятельские батареи ослабили огонь, Ушаков приказал высадить десант. Около полудня остров был взят, французы, не успевшие бежать через пролив, сдались.

На 19 февраля был намечен штурм Корфу. Но не успели корабли занять предписанные по диспозиции места, как на борт флагманского «Св. Павла» прибыл адъютант французского генерала Шабо. 20 февраля на борту корабля был подписан акт о капитуляции французских войск на острове. Ионические острова были освобождены в то время, как прославленный английский адмирал Г. Нельсон уже несколько месяцев безрезультатно осаждал о. Мальта. Это был день великого торжества адмирала Ушакова, торжества его военного, политического и дипломатического таланта, твёрдой воли, поддержанных храбростью и искусством его подчиненных, их доверием к своему победоносному предводителю и его уверенностью в их непоколебимое мужество. Это был день торжества русского духа.

Следует особо сказать о том, что в период блокады и взятия Корфу адмирал Ф.Ф. Ушаков умело ис пользовал силу и слабость различных политических сил региона, настроения его жителей. Русский флот прибыл в Ионическое море в период, когда Али-паша Янинский (владетель Янины Али Тепелена) распространил своё могущество на запад Балкан. Кроме того, он вёл переговоры с французами, о чём стало известно. К слову, наибольшую ненависть населения Ионических островов французские захватчики возбудили к себе именно временной дружбой с Али-пашой, который, почувствовав эту поддержку и опираясь на неё, подверг страшному опустошению ряд селений, истреблял там христианское (греческое и славянское) население — около 6 тыс. чел. было перерезано. Вешали для забавы семьями по четырнадцать человек на одном дереве, сжигали живьём, подвергали перед убийством страшным пыткам. Эти зверства происходили в последние месяцы перед появлением Ушакова. На Албанском берегу и Ионических островах русских ждали с большой надеждой. Это облегчало Ушакову освобождение Ионического архипелага.

В то же время при отсутствии нужного количества десантных сил Ушаков был вынужден пойти на трудный и неприятный шаг - обратиться за помощью к Али-паше. Трудность заключалась вовсе не в том, что Али-паша мог отказать. Наоборот, Янинский владыка был готов оказать поддержку. Деликатность предприятия состояла в том, чтобы, получив помощь от Али-паши, не отяготить себя никакими обязательствами перед ним.

Ушаков, послав Али-паше письмо и передав богатейший подарок — осыпанную бриллиантами и изумрудами табакерку, оцененную в 2 тыс. золотых червонцев, начал переговоры. Они увенчались успехом. Причём фактически Али-паше были даны лишь обещания будущих российских милостей и хорошего расположения к нему Константинополя.

Победа Ушакова при Корфу в целом укрепила и российско-турецкий союз. Реиз-эфенди (министр иностранных дел) с радостью сообщил российскому посланнику, что «приятная весть о сдаче крепостей Корфу и взятие приступом важных постов Видо и Сальвадора и великие услуги в том вице-адмиралом Ушаковым оказанные, произвели всеобщее удовольствие и к нему почтение». Султан же просил донести Павлу I о высокой оценке, данной русскому флотоводцу турками. А чтобы ознаменовать пред публикою услуги, оказанные вице-адмиралом Ушаковым, султан прислал для него бриллиантовый челенг (украшение на чалму), соболью шубу и 1000 червонцев на личные расходы и для команды — 3500 червонцев.

Нужно сказать, что Ф.Ф. Ушаков в ходе плавания и боевых действий умел наладить с турецкими моряками и флотоводцами не только тесное взаимодействие, но и прочные личные контакты. У «Ушак-паши» и Кадыр-бея установились прекрасные личные отношения — Ушаков относился к турку с симпатией и доверием, а тот с почтением и субординацией к главнокомандующему экспедицией. Предусмотрительная дипломатия русского флотоводца способствовала общему успеху. Правда, на деле реальный вклад турок в победу был не очень значителен — их моряки были подготовлены намного хуже русских. Большим препятствием для успеха экспедиции являлись плохие отношения между командой турецкого флота и местным населением. Тем не менее, совместные действия эскадр Ушакова и Кадыр-бея — результат и проявление союза России и Турции. В письме к Томаре Ушаков сетовал на то, что «столь великая епитимия быть с ними (турками) и угождать дружбе непрерывно: ...Я их берегу, как красненькое яичко, и в опасность, где бы потеряли, не впускаю, да и сами они к тому не охотники». «Но чтобы утвердить более дружбу нашу с Блистательной Портой Оттоманской, в реляции пишу... к их похвалению», — сознавался флотоводец, беря на себя дипломатическую миссию по поддержанию союза. В целом кампания показала жизнеспособность, реальность военного и политического союза.

За победу при Корфу Ф.Ф. Ушакову был пожалован чин адмирала. Пришли поздравления от адмирала Г. Нельсона и генералиссимуса А.В. Суворова. Неаполитанский король Фердинанд IV прислал флотоводцу ленту ордена Св. Януария. Конечно, Павел I мог отметить адмирала более высокой наградой и почестями, но он не придал взятию Корфу большого значения. Но, наверное, главным являлись не награды и почести, а то, что победа получила большой политический резонанс, укрепив позиции антифранцузской коалиции.

После освобождения Ионических островов перед адмиралом Ф.Ф. Ушаковым были поставлены пять важнейших задач, первой из которых являлось создание в островах Ионического архипелага так называемого Нового правления. Все заинтересованные стороны — Россия, Турция, Англия, Австрия, Неаполитанское Королевство — имели свои взгляды на разрешение этой проблемы.

Об участии русского адмирала в создании Республики Семи Соединённых Островов известно немало. Это — тема для отдельного исследования. Тем не менее, следует сказать, что Ушаков, верный слуга Царю и Отечеству, действовал на основе предписаний, полученных из Петербурга и от посланника в Константинополе. 27 марта на Корфу были собраны депутаты со всех островов, которые после жарких и затянувшихся споров в конце концов составили конституцию, которая 18 мая была подписана самим адмиралом и отправлена на высочайшее утверждение Павла I и Селима III.

Несомненно, при составлении конституции огромную роль сыграл авторитет русского адмирала. При этом Ушаков проявил себя тонким политиком и умелым дипломатом. «Люди всех сословий и наций, — обращался он к жителям островов, — чтите властное предназначение человечности. Да прекратятся раздоры, да умолкнет дух вендетты, да воцарится мир, добрый порядок и общее согласие!..» В результате была создана одна из самых демократических конституций того времени. В.С. Томара в своём письме к российскому посланнику в Неаполе А.Я. Италийскому писал: «Кажется, что более сего искать нам нечего, тем паче что в одной из статей предоставили себе жители делать новые учреждения». В рескрипте Павла I В.С. Томаре от 15 июня 1799 г. говорилось: «Из рапортов адмирала Ушакова и донесений ваших уведомилися Мы о распоряжениях, учиненных на островах бывших Венецианских, касательно установления на оных правления, новому положению их соответствующих. Находя меры, упомянутые и представленные вами Порте согласующимися с предложениями Нашими, Мы оные одобряем». Таким образом, Павел I одобрил и личную политико-дипломатическую деятельность адмирала.

Оценили деятельность адмирала и сами греки. Жители Республики Семи Соединенных Островов прощались с адмиралом Ф.Ф. Ушаковым и его моряками, не скрывая слёз, благодаря и благословляя их. Сенат острова Корфу назвал его освободителем и отцом своим. «Адмирал Ушаков, освободя сии острова геройственною своею рукою, учредив отеческими своими благорасположениями соединения их, образовав нынешнее временное правление, обратил я ко знаменитый освободитель всё своё попечение на пользу и благоденствие искуплённых им народов». В честь флотоводца были выбиты медали, ему дарилось оружие и другие подарки.

Читать дальше...