В трёх километрах от Волги, между старинными городами Рыбинском и Романовом (ныне Тутаев), располагалось прежде сельцо Бурнаково. По документам XVIII века в нём состояло 24 души.

Скромно жили владельцы Бурнакова, мелкопоместные дворяне, имевшие одноэтажный дом с несколькими комнатами, столовой, кухней и летним залом. Сельцо было родовым имением Ушаковых. В начале XVII века здесь обосновался Дмитрий Калиныч, имевший сына Василия. Род продолжал Игнатий Васильевич, отправивший служить в гвардию своих сыновей.

Но большие чины никто из них не вышел. До офицеров дослужился только Сила Ушаков, а Фёдор лишь при отставке удостоился сержантского чина. В 1745 году вернулся он в родное сельцо, где жили его жена и два сына.

Вскоре у Ушаковых родился ещё один ребенок, при крещении которого в метрической книге местной церкви появилась запись: «В 1745 году родились... в феврале числа 13 лейб-гвардии Семеновского полку у солдата Фёдора Игнатьева сына Ушакова сельца Бурнакова сын Фёдор».

О церкви Богоявления на Острову надо сказать особо. У её стен покоились предки Ушаковых, среди подношений хранился серебряный потир с надписью: «Сосуд господина Силы Игнатьевича Ушакова». На шатровой колокольне был большой колокол с надписью: «Лета 7180 (1672) вылил сей колокол Романовского уезда в Островский монастырь мастер Фёдор Дмитриев сын Моторин». Знакомая каждому историку фамилия: в 1735 году сын Фёдора Дмитриевича Иван и внук Михаил Моторины отлили знаменитый Царь-колокол.

В семье Ушаковых большим праздником для детей были поездки с отцом в Романов на ярмарку. Там было на что поглядеть, город славился своими мастерами. Примечательно, что ряд местных промыслов работал для нужд молодого российского флота.

Так, со времён Петра I романовские кузнецы, пользовавшиеся особой славой, выделывали для флота гвозди. Существовала в городе и равендучная фабрика. А равендук не что иное, как парусина для парусных судов. Использовалась она для оснащения и местных парусных лодок — «романовок», достаточно грузоподъемных и в то же время имевших хороший ход и легко управляемых.

Не повлияло ли всё это на жизненный выбор будущего флотоводца?

А ему подошла пора совершить такой выбор. Тогда дворянские «недоросли» по достижении 7 лет должны были являться в герольдмейстерские конторы (в Петербург или Москву) для «первого смотра», где сказывали свои лета и объявляли, кто чему учился, где служили предки, а также где и сколько за кем душ. Их отпускали до «второго смотра», куда следовало явиться уже умеющими читать и писать. Тогда их определяли в дальнейшую учёбу и службу (военную или гражданскую).

Тут-то и появилась запись о том, что «желает де он, Фёдор, в Морской кадетский корпус в кадеты; а на дворянство предков ево герба и на деревни жалованных грамот не имеет, а более о дворянстве своём, о силу табели о рангах 16 пункта, доказать чем не знает».

Вопрос о гербе доставил впоследствии много хлопот Ф.Ф. Ушакову, уже ставшему адмиралом: дело для тогдашней России было серьёзнейшим. Но это уже другая тема, которую мы оставим для будущего рассказа о замечательном русском флотоводце, нашем земляке.

А. Овчинникова