B жизни – охотник.

Трудно сказать, как сложилась бы судьба этого человека, не надели его природа отменным слухом. Этот дар Михаил Григорьевич получил в наследство от своих предков. Именно поэтому в роду Чикиных, выходцев из пос. Бочино, все охотники. «Почему не музыканты», - спросите вы. Да потому, что посёлок этот расположен вдали от цивилизации и со всех сторон окружён лесом. Именно поэтому издавна люди промышляли здесь охотой.

Вот и Михаил Григорьевич впервые взял в руки старенькую отцовскую одностволку в семилетнем возрасте. Позже поплатился за это одним местом. С тех пор в его душу закралась та неповторимая страсть, которая знакома лишь настоящим охотникам. Лес стал его вторым домом, промысел дичи - хорошим подспорьем семье, где у родителей насчитывалось 10 детей - 6 девочек и 5 мальчиков. Предпоследний из них - Миша - смог закончить лишь шесть классов школы. Мальчик заболел тифом и слёг на долгие месяцы. Помнит, как отец отвёз его на лошади, запряженной телегой, в больницу города Первомайска.

После болезни был настолько слаб, что мама с трудом выходила его. Отпаивала травяными настоями да бульонами из куропаток, которые приносили из леса отец с братьями. Жалко было отцу мальчонку, так как понимал, что течёт в нём чикинская кровь настоящих охотников-профессионалов.

Учёба была полностью заброшена. Свои университеты юноша заканчивал в лесу. Он преподал ему уроки бесстрашия и физической силы, научил ориентироваться по солнцу, с первого выстрела попадать в движущуюся цель, понимать повадки животных, быть осторожным и наблюдательным. Он ловко орудовал ножом, обдирая шкуры с убитых животных, будь то белоснежный заяц-русак, рыжая лисица или глухарь с хвостом-веером. Михаил досконально изучил их строение. От отца и деда перенял нехитрую науку обработки шкур и их хранения. Хоть кропотливое это было дело, но парню нравилось охотничье ремесло. Это были плоды порой многодневного труда. А сколько удовольствия доставляло, когда мама доставала из печи зайца, тушёного с картошкой, или суп, сваренный из молоденькой куропатки! Но Мишке больше по душе был шулюм, приготовленный где-нибудь на костре в кругу охотников. А после... Сколько охотничьих баек услышал он на этих привалах за свою жизнь, - не перечесть! Может быть, поэтому друзья-охотники, которым он, будучи в преклонном возрасте открывал секреты своего охотничьего прошлого, в шутку называют его ходячей энциклопедией.

Три года проведённые в лесу в юношестве, открыли в парне талант снайпера. Стрелял он так метко, что перебивал провод на расстоянии 100 метров. Тогда он ещё не знал, что это искусство сыграет немаловажную роль в его дальнейшей жизни.

Местные власти направили его на учёбу в школу ФЗО г. Артема, что на Дальнем Востоке. Тогда, уезжая за тысячи километров от дома, Михаил Григорьевич не знал, что расстаётся с ним на долгие восемь лет.

на войне - снайпер,

17 мая 1941 года Михаил Чикин был призван Артемовским райвоенкоматом на службу в армию. Попал он в Дальневосточный стрелковый полк, который стоял на границе с Японией, на озере Ханка. До сих пор Михаил Григорьевич наизусть помнит номер своей части и номер полка. В нём он отслужил ровно 8 лет.

...Сопки тянулись на триста метров вглубь. Почти за каждой для русских солдат скрывалась невидимая смерть. Стволы японских пулеметов были направлены на советских солдат. Обычно за них сажали смертников, одной рукой пристёгивая к оружию. В противовес ему была обыкновенная снайперская винтовка. Из всего полка лучшим снайпером был охотник из пос. Бочино Михаил Чикин. Он точно попадал в цель с 500 - 600 метров и уничтожал пулемётчиков с первого выстрела. Бывало, отстреливался за весь полк. Чтобы поразить цель, надо было обладать не только исключительным слухом, но и учитывать направление и силу ветра, передвижение противника.

В то время, когда Михаил Григорьевич охранял советские рубежи на Востоке, его отец Григории Тимофеевич, братья Антон, Фёдор, Алексей и Александр били фашистов на Западе. Он с нетерпением ждал вестей из дома. Получая письма, написанные стройным девичьим почерком сестёр, узнавал о деревенских новостях, о братьях и отце. В конце войны они вернулись победителями, кроме младшего Александра, пропавшего без вести.

Часто Михаил Григорьевич представлял, какой будет встреча с домом после разлуки. Ведь там все эти годы жила его душа, висело на стенке старенькое отцовское ружьишко, и лес также басил на ветру свою бессловесную песню. Её могли услышать лишь люди, преданные ему навсегда.

Деревня в 1949 году встретила его с радостью. Отец к тому времени работал егерем в Мордовском государственном заповеднике. Сюда же устроился и его сын Михаил. В те годы, когда перешёл работать лаборантом, попала Михаилу Григорьевичу в руки книга о технологии изготовления чучел животных. Она увлекла его настолько, что он решил попробовать. Так, в. начале 50-х в Мордовском государственном заповеднике появился таксидермист-самоучка - специалист по изготовлению чучел животных.

по профессии - таксидермист.

Новое для себя дело Михаил Григорьевич начал не только с самообуча. Азам работы научил его бывший научный сотрудник госзаповедника орнитолог И.Д. Щербаков. Первые практические навыки в изготовлении чучел Михаил Григорьевич осваивал на петухах, сороках, вороне, а потом уже были коршун, глухарь, красавица цапля.

- Материал птицы - очень хрупкий, - делится Михаил Григорьевич, - И для того, чтобы чучело стало подлинным произведением искусства, необходимо хорошо знать особенности строения, её внешнее очертание, типичное положение головы, хвоста, лап. После отстрела птицы (только с дальнего расстояния или неполным зарядом дроби) её нужно сохранить так, чтобы не помять перья.

Кожа большинства пернатых значительно тоньше, чем у зверей, имеет ажурное и ломкое оперение, поэтому и работать с ней сложнее. Мастер использует целый набор инструментов: скальпель, два пинцета, три пары ножниц с загнутыми и острыми концами, набор иголок.

Технология удаления внутренностей, мышц, мозгового вещества требует навыков. К тому же, надо сохранить отверстия для глаз, клюв, воспроизвести скелет. У более крупных зверей места, где были удалены мышцы (губы, нос, виски) заполняются глиной для придания голове первоначальной формы. Шкуру крупного зверя чучелиный бог замачивает в уксусе. Перед натягиванием протирает 40-процентным мышьяком. И не менее важный момент - создание художественного фона, напоминающего естественное обитание. Для этого мастер использует различные подставки из природного материала, замысловатые сучья деревьев, мох и т. д. У Чикина такой принцип: если взялся за изготовление чучела, отрываться нельзя. По 5-6 часов «колдует» он над очередным произведением.

Об этом своём увлечении и деле, можно сказать, всей жизни Михаил Григорьевич рассказывает с азартом и особой искоркой в глазах. Человек он открытый и простой, секреты своего ремесла не скрывает. Только вот нет пока в нашей округе желающих перенять это искусство.

За плечами у Михаила Григорьевича тысячи отловленных животных для создания экспонатов для музеев (даже республиканского масштаба), не говоря уже о частных коллекциях. Сегодня охотнику преклонных лет очень трудно угнаться за волком или медведем. А было время, когда за год убивал по 20 серых хищников. Всего на его счету 100 убитых волков. Своими секретами по отлову волков Чикин с удовольствием делится с охотниками и даже подарил им 4 км флажков.

А с медведями у Михаила Григорьевича своя история.

- В первые годы работы таксидермистом мне надо было произвести отстрел птиц для музея госзаповедника, - вспоминает он. - Вдруг навстречу мне, откуда ни возьмись, - косолапый. По всей вероятности, он слишком рано вышел из берлоги, т.к. была ранняя весна. Успел выкинуть мелкую дробь из патрона и перезарядить ружье пулями. Тёзка, увидев ружье, повернул назад. Смотрю, на расстоянии 50 метров бежит второй. Останавливается и слушает. Как выяснилось позже, между ними произошла разборка. Не поделили они муравейник - в радиусе 15 метров вокруг муравейника были видны следы драки.

Много таких интересных историй в «энциклопедии» жизни снайпера, охотника и таксидермиста.

Сегодня Михаил Григорьевич создает домашний музей природы. Как-то купили они с женой Лидией Даниловной фотообои с видом леса и решили, что не хватает завести в нём зверей и птиц. Так друг за другом появились бегущий по мху волк, изящно сидящий на суку красивый глухарь, стройная цапля, чёрный ворон, коршун, сорока и даже петух. Нет пока в домашней коллекции Чикиных водоплавающих, хотя для местных музеев мастер создал целый отряд экспонатов - рыб, бобров, ондатры, обитающих в наших озёрах и Мокше, а также чучела самых крупных зверей - зубра, марала, медведя, кабана, рыси и т.д.

С гордостью Михаил Григорьевич показывал мне свою последнюю работу - красавца глухаря. Его хвостовое оперение для придания формы было обклеено газетой, и поэтому мастер снимал сук, к которому была прикреплена птица, с особым трепетом в душе. Ведь такое произведение - поистине тяжёлый труд. Но таксидермист в свои 82 года полон сил и вдохновения. Пронести истинно творческое состояние души через пять десятилетий - дано не каждому.