В нашем крае нередко можно услышать выражение: «Старейший город Мордовии». Многим понятно, что речь идет о Темникове, но это значение города рас;крыто в краеведческой литературе пока еще недостаточно.

В старых губерниях бывали случаи, когда правители, прежде чем начать какое-либо исторически важное предприятие, обращались к обществу старейшего города с запросом. Приведем один штрих. Когда в губернском городе Пензе возникла надобности собрать и опубликовать «Десятни», т.е. сведения о служилых людях второй половины XVII столетия, стольник А.Е. Столыпин «марта, 10 дня, 1787 года… послал следующее отношение в Уездный суд старейшего в наместничестве города Саранска: «Известно мне, что в оном суде имеются прежних годов переписные дворянские книги, а именно, первая 178 (1670) года, называемая, десятня, с показанием поместных и денежных окладов; а вторая 188 (1680) года, по коей рейтары и копейщики для службы расписаны, с показанием поместных и вотчиных земель... Для чего благоволит Саранский уездный суд со оных книг точные копии за скрепою присутствующих сообщить ко мне».

Справедливо полагая, что «таковым книгам и в других старинных городах быть чаятельно», он разослал циркулярные отношения по этому предмету в уездные суды и других городов наместничества: самой Пензы, Верхнего Ломова, Нижнего Ломова, Наровчата и Инсара, а также в нижние расправы: Керенска, Краснослободска и Троицка.

В дореволюционной Пензенской губернии старейшим городом считался Саранск. Теперь в Мордовии старейшинство принадлежит Темникову. И это значение Темникова стало осознаваться достаточно недавно.

В первые годы существования Мордовской АССР, когда еще остро ощущались прежние грани окраинных уездов бывших четырех губерний — Пензенской, Тамбовской, Симбирской и Нижегородской, а представление о новом политическом и административном образовании только складывалось, историческое значение того или иного города не всегда учитывалось, поэтому многие из служащих областных учреждений судили о Темникове как о каком-то далеком захолустье, а кое-кто именовал его мещанским городком.

На самом же деле история Темникова богата событиями государственной жизни нашей страны. Этот город много десятилетий выполнял важные функции при строительстве государства, при распространении московской цивилизации к восточным пределам, при начале развития городской культуры в Мордовии.

Темников возник на грани княжеств Московского, Рязанского и Муромского, где Русь издавна соседствовала с мордвой, где из Москвы, через приокские и примокшанские леса, открывался путь к степным черноземным просторам Среднего Поволжья. Это был важный естественный рубеж у края лесной полосы — укрытие, крепость, плацдарм и ворота возвышающейся Москвы на путях ее борьбы против монголо-татарского ига, против кочевых орд и ханов казанских, астраханских, крымских, ногайских. Поэтому и создано множество легенд и преданий о Темникове, в них звучат отголоски этой борьбы.

Перед исследователем темниковской старины встают сложные задачи проникнуть к истокам этих преданий и легенд и, опираясь на немногочисленные документы, дошедшие до нас, вскрыть истинную картину возникновения города и показать его культурно-историческое значение.

Нельзя сказать, что мало сделано прежними краеведами в изучении Темникова и его округи, как и современными историками и археологами. И те и другие собрали и опубликовали ценные сведения, высказали заслуживающие внимания суждения. Но многое требует проверки и уточнения.

Некоторые местные историки, увлекшись стремлением отдать, дань старине этого города, стали писать, что он возник во времена Дмитрия Донского в 1381 или 1382 годах и числился якобы в раздельной грамоте князей самого Дмитрия московского и Олега рязанского. Но при просмотре этой грамоты мы не находим подтверждения подобной версии.

Некоторые авторы, не учитывая сложных переплетений истории этого края, где издавна обитают русские, мордва и татары, стали называть Темников татарским городом, что также не соответствует действительности.

Не так давно возникла легенда, согласно которой в давние времена город Темников якобы стоял там, где теперь находится озеро Ендовище, образовавшееся от провала земли. При этом трагическом событии провалились будто бы дома с людьми и церковь. Архивные документы свидетельствуют, что этот город на территории Ендовища никогда не размещался.

Первое достоверное упоминание о городе Темникове приводится в русских летописях под 1536 (7044) годом:

«О городке о Мещерском. Тоя же весны марта 29, повелением благоверного великого самодержца Ивана Васильевича всея Руси и благочестивыя и велокомудрыя великия государыни Елены, в третье лето государьства его, преставлен город Темников на иное место, на реке на Мокше же, того ради, что был старый город мал и не крепок; и великая княгиня велела его прибавити и срубити новой, а доделан того же лета, августа 2…»

Разумеется, здесь идет речь о городе-крепости (остроге), местоположение, грани которого до сих пор историкам были неизвестны. Поэтому и могли возникать версии, подобные ендовищенской.

Местный краевед — смотритель Темниковского уездного училища Н.С. Рейтаров в 1876 году писал, что «в черту древнего города входили оба возвышения, обнесенные валом и палисадом. Beроятно, были сторожевые башни с бойницами, но место и число их за давностью и за истреблением документов во время пожара в 1830 году неизвестно...»

Указания Н.С. Рейтарова расплывчаты. Он ориентируется на юго-западные отроги Темниковского побережья, круто спускающегося к Мокше, к выезду на Теньгушево, т. е. на те места, где стояли церкви Богословская и Спасо-Преображенская, а теперь — школа-интернат (бывший учительский институт) и новая гостиница. Он смешивает понятия города-крепости и посада городского, который находился за крепостью, хотя и мог быть обнесен стеной. Эту ориентировку повторяли и последующие историки местного края.

В архиве Саровского монастыря сохранились документы, которые позволяют ответить на вопрос, где же был поставлен город-крепость Темников в 1536 году. В справке об основании Темниковского Рождественско-Богородицкого женского монастыря, составленной в 1870 году, приведено прошение темниковцев на имя императрицы Анны Ивановны. Вот что они писали:

«…А в Темникове старинная покидная соборная церковь Николая Чудотворца на покидном городовом месте бесприходская... а городовое место и соборная церковь покинуты для того от пожарного времени и от приходу вешней воды, рвы подмыла и изрыла и многие башни погорели и повалились и городские крепости попортила, а соборная церковь по указу же вновь построена в Темникове на посаде, а городовое место по указу же вновь отведено и чертеж учинен в Темникове на ином месте на Мокше-реке на Исикевской горе, по указу же то место отводил и чертеж учинил нарочной, присланной из Москвы Федор Иванов сын Ловчиков, и тот отвод и чертеж и поныне в Темникове в канцелярии воеводского правления, и на том покидном месте и у тое старинные соборные Николаевские церкви монастырю быть пристойно…»

Далее в этой справке указывается, что «Старый Никольский собор ныне числится кладбищенской церковью». Тут в 1808 году обосновались монашки, построили несколько келий, число монашек стало умножаться и превысило сто человек. «Жительство их при этих условиях в городе стало неудобным» В 1848 году было собрано совещание местных землевладельцев для решения вопроса о выделении загородного участка под строительство нового женского монастыря. Монашки получили «пустошь Барышковскую, находившуюся в расстоянии от города Темникова почти в двух верстах... Она лежит на возвышенном месте: там были курганы — когда-то могилы,— впоследствии образовались овраги и вертячие пески, поросшие местами на склонах кустарниками березы, липы и дуба. Местность Барышковской дачи, как майдан давно кочевавшей мордвы, между озером Барышковским и Ендо-вищем, ныне состоящая в половинном владении смежных владельцев... не представляла никакого удобства для хозяйства... При приобретении в свое владение сих участков, для основания обители нужно было устроить церковь. Стали появляться благотворители... Устроили обитель и в ней церковь в честь божьей матери рождества...»

После этого монашки перешли с территории бывшего города-крепости, в новый монастырь, устроенный у Арзамасской дороги на Барышковской пусгоши вблизи озера Ендовища, а Николаевская церковь осталась на месте.

Эта церковь с престолами «Николая и всех святых» просуществовала до 30-х годов нашего столетия, а кладбище, разместившееся около нее, существует поныне. Оно занимает почти всю территорию бывшего города-крепости, построенного в 1536 году и покинутого после пожара и размыва двух углов вешними водами оврага Самбег. Кстати, вершина этого оврага и до сих пор имеет название «Городной», т. е. соседствовавшей когда-то с городом-крепостью9. *" ^ Теперь становится понятным, почему темниковское кладбище оказалось внутри территории, огороженной рвами и высокими валами. Это и есть земляные основания стен бывшего города-крепости. Правда, нередко встречаются кладбищенские территории, огороженные канавами или рвами. Но здесь типичные для XVI и XVII веков крепостные насыпи, местами в приовражной части достигающие высоты 4—5 метров с наружной стороны. В иных местах эти валы невысокие, за давностью времени они осели и деформировались, и, хотя их, вероятно, когда-то и подсыпали, но песчаные темниковские грунты способствуют деформации.

Приходится сожалеть, что местные краеведы до сих пор не заметили остатков крепостных сооружений. Достаточно было сопоставить эти насыпи с валами других бывших крепостей Мордовии, например, Атемарской, чтобы дать верное заключение. Кстати сказать, территория бывшей Атемарской крепости теперь тоже занята кладбищем.

Каковы же были замыслы строителей при сооружении города-крепости у оврага Самбег 445 лет тому назад?

Крепость стояла на правой стороне реки Мокши, на левой этого оврага, ориентирована на северо-восток, т. е. против казанских ханов, и прикрывала с этой стороны посад, образовавшийся в тылу у нее к юго-западу, в излучине реки Мокши. Позже, в 1775 году, и посадские строения были отгорожены валом, расходившимся от четырехугольника города-крепости в обе стороны к крутым примокшанским обрывам. У этой линии образовалась улица Валовая или Напольная, теперь Октябрьская. Посадский вал у северо-восточной окраины Темникова имел протяженность более полутора верст (1750 метров), у южной, ниже бывших улиц Бучумовой и Инвалидной,— около 400 сажен (850 метров).

Размеры самой крепости невелики. Она занимала территорию немногим более трех десятин (около 3,7 гектара). Посад был немалый, разумеется, по понятиям того времени.

Строители крепости выбрали удобное в стратегическом отношении место. Как известно, степняки монголо-татары, не привыкшие к лесам, плохо знали их, а поэтому хорошо укрытые в лесных чащах русские и мордовские крепи оказывались трудно достигаемыми, а некоторые — и совсем неприступными.

Темниковская крепость была именно такой. Она стояла в лесной чаще, окружавшей ее со всех сторон. Город-крепость и посад с трех сторон — юго-восточной, юго-западной и северо-западной—укреплялся естественными крутыми обрывистыми берегами мокшанской излучины, достигавшими местами 5—6 сажен высоты, а также руслом самой реки, с четвертой — с северо-восточной — насыпными валами и дубовыми крепостными стенами. На углах города-крепости стояли высокие деревянные башни. С этих башен хорошо просматривалась местность за Мокшей от Высоковских холмов к Рябчиковой горе до Санаксара и дальше к Старому Городу. К северо-востоку, где разветвлялись конные пути — к Казани и Астрахани, дозор вели подсобные пункты Темниковской крепости.

Н.М. Карамзин, упоминая о городе Темникове, замечает, что он был «укреплен городками при селах Итяково и Кондровка». За этими городками по краю мокшанского леса была устроена Темниковская засека (завалы срубленных деревьев). Существовали и ворота, т. е. проезды через эту засеку: Бабеевские и Чижиковские.

Высокие смотровые вышки Итякова и Кондровки намного расширяли обзор местности, примыкавшей к Темниковской крепости. От Итякова хорошо просматривалась долина реки Мокши к северо-востоку — к Жегалову, к Пурдошкам; от Кондровки мокшанская пойма открывалась к юго-западу — к Шукштелиму, и Бабееву.

Такая ориентировка крепости и ее подсобных пунктов и отвечала задачам обороны юго-восточных рубежей России в первой половине XVI столетия, когда в Москве вынашивались планы присоединения Казани и Астрахани.

Внутри крепости размещались «государев» (воеводский) двор, административные учреждения, военное снаряжение и жилые дома администрации. К крепости с внутренней стороны примыкали слободы служилых людей: Стрелецкая, Пушкарская и Рассыльщиковская, населенные преимущественно русскими людьми. Об этих слободах напоминает сохранившаяся до нашего времени улица Стрелецкая (теперь Первомайская), расположенная на правой стороне оврага Самбег. Вблизи крепости размещались слободы: Ширлейская, «населённая большей частью татарами и мурзами, имевшие дворы на случай осадного времени, другая — Охмылевская, в которой жили дворяне, стольники, помещики и князья, имевшие дворы и дома на случай осадного же времени и на приезд в город, для дел».

На посаде располагалась и Ямская слобода, обслуживавшая в XVI столетии и в начале XVII-го гоньбу от Темникова до Терка (города, располагавшегося тогда у реки Терек на Северном Кавказе). Этот большой тракт, или Посольская дорога, шла к Темникову от Москвы и от Темникова через места, где теперь Инсар и Пенза, к прикаспийским пределам. Впоследствии Ямская слобода перешла в поле, где обосновалось село Ямская слобода (теперь Старая Ямская слобода), которое стоит от Темникова в 25 километрах к востоку.

Как видно из этого краткого описания, город Темников еще в первой половине XVI столетия был основательно укреплен и явился надежной военно-стратегической базой московского правительства в борьбе за присоединение Казани к России.

Рядом с служилыми слободами Стрелецкой, Пушкарской и Рассыльщиковской на посаде размещались торговые люди и ремесленники. Въезд в крепость с русской стороны, с посада, шел по улице, которая именовалась Холоповой (теперь Пролетарская). Эта улица напоминает о холопах, которых было немало среди первых поселенцев Темникова. Выезд из крепости на казанскую сторону находился под проезжей башней, стоявшей на середине приовражной стены, потом путь шел вверх вдоль оврага Самбег (здесь Городного) к его вершине и к Итякову или Чижикову.

Выезд из крепости на казанскую сторону был устроен настолько искусно, что позволял проехать незамеченным, скрываясь за берегами оврага, а потом за деревьями окружавшего Темников леса. До сих пор сохранились следы этого выезда в виде сравнительно отлогого срыва-спуска от крепостного вала в овраг Самбег у середины этого вала с северо-западной стороны бывшей крепости.

На случай эвакуации при осаде крепости существовал потайной выход к северо-западу, где можно было выползать по отрогу оврага Самбег к старой Елатемской дороге. Об этом напоминает, улица Выползовская (теперь ул. Крупской).

С удалением пограничной линии Российского государства к юго-востоку военное значение Темникова утрачивалось, старая крепость приходила в ветхость, а новую, хотя под нее и была отведена площадь, не строили.

На запрос Шацкой провинциальной канцелярии в 1738 году местный воевода доносил, что в Темникове был порох, но издержан на викториях, был свинец, но «во время пожарное, как горел двор государев и тюрьма и губа и прочее, пропал без вести, неведомо как», были пули, но «при бытности воеводы Ивана Кабанова, как воровские люди ехали мимо Темникова по Мокше реке, и по тех воровских людях были погоня и стрельба, и оные пули в то число издержаны», были три фузеи, но «солдат Иван Семенов с товарищами, как посланы были с денежною казною в Шатскую провинциальную канцелярию и, как возвращались из Шатску, воровские же люди поймали их на дороге и те фузеи у них отняли и били их едва не до смерти, а иные приехали и померли... А пушек в Темникове не имеется, и город гораздо починить надобен…»

Эта просьба темниковского воеводы, так же, как и прежние отписки, не возымела действия, город оказался уже тыловым, отдаленным от пограничной линии, его защищали крепости Саранская, Инсарская, Пензенская. Отношение московского правительства к разрушавшимся тыловым укреплениям того времени можно легко представить из отписки наровчатского воеводы того же 1738 года: «Город Наровчат не пограничной и строить его не нужно по Указам».

В конце XVIII столетия Темниковская старая крепость уже не существовала, а новой так и не построили. Поэтому на чертежах и в примечаниях, составленных тогда, во время генерального межевания, ни старой, ни новой крепости не обозначено. На территории бывшей крепости стояла лишь старинная Николаевская церковь и образовалось городское кладбище.

Превращение этой церкви из соборной в кладбищенскую подтверждается не только справкой об основании женского монастыря, но и другими документами. В записях первой четверти XVII века она именуется «церковью Николая чудотворца, соборной», расположенной «внутри города Темникова», т. е. в крепости, а не на посаде. В 1628 году—«ружная », «С 1635 сия церковь в окладных книгах патриаршего приказа не писалась». В 1697 году она числилась «старой соборной церковью Николая чудотворцами приходских дворов никаких нет». В 1730—40 годах — «старинная покидная соборная церковь Николая чудотворца на покидном городовом месте бесприходская». В плане генерального межевания (1782— 97) — «кладбищенская деревянная», а рядом с ней построенная вновь «каменная приходская». В плане 1824 года—«каменная во имя всех святых с приделом Николая чудотворца». В плане 1829 года —«в каменном здании церковь во имя Казанской пресвятой богородицы с приделом Николая чудотворца, что на кладбище». С именем Всесвятской, Никольской, Польской она просуществовала до тридцатых годов прошлого столетия.

Эта хроника показывает, что Темниковская крепость еще в первой половине XVII века стала утрачивать свое значение, её богатая в прошлом соборная церковь превратилась в неокладную, бесприходскую, а во второй половине XVIII столетия и сама крепость прекратила существование; на ее месте расположилось городское кладбище.

До последней четверти XVIII века Николаевская церковь была деревянной. Потом рядом с ней появилась каменная, кладбищенская же, с новым характерным для подобного рода церквей престолом всесвятским, а после того как за ветхостью деревянная церковь была разобрана, её престол Никольский стал приделом у новой каменной, еще позднее у этой церкви появился придел Казанской божьей матери — «покровительницы» монашек, поселившихся здесь в 1808 году. На плане Темникова 1829 года рядом с кладбищенской церковью обозначена «частная община, составленная из 26 сестер». В середине XIX столетия монашки были переведены во вновь построенный Рождественско-Богородицкий монастырь. После этого в Темникове заглохли и предания о местоположении старой крепости, лишь в архивах Саровского монастыря сохранились отрывочные сведения, которые были приведены в начале очерка.

Темниковская крепость строилась в то время, когда юго-восточные границы Московского государства были небезопасные, вражеское нападение могло ожидаться не только с гужевых трактов, но и со стороны речного пути, поэтому старый центр города обосновался в лесном окружении и в некотором отдалении от реки Мокши. К середине XVII столетия Мокшанский водный путь был уже защищен, и центр экономической жизни Темникова стал перемещаться ближе к удобному для торговли и заведения ремесел отлогому берегу реки.

Утрачивая военное значение, Темников приобретал культурно-экономическое. Росли торговля, ремесла. В первой половине XVIII века административный центр также передвинулся ближе к Мокше к расположился у нижней части оврага Самбег на прилегающих к нему справа холмах Исикевской горы. Соборной церковью с первой половины XVII столетия считалась Спасо-Преображенская поставленная в 1628 году на посаде на той же горе. В последствии административная площадь у этой церкви стала именоваться Соборной или Городской. Понятия о городе и посаде уже не разграничивались.

К 20-м годам XIX века Темников стал вполне сформировавшимся поселением городского типа. В нем были уже каменные строения, два чугуноплавильных завода, два кожевенных, солодовни московского купца Кудинова, уездное училище, больница, появились даже модные заведения: ресторация купца Меднова, фряжские погреба купцов Коропкова и Пономарева. Население города достигло 6 тысяч человек. Город получал доходы от пристани, торговли скотом и от многочисленных богомольцев, посещавших в летнее время монастыри Темниковской округи.

Кто же были первые поселенцы Темникова? Это служилые люди—стрельцы, рассыльщики, воротники, пушкари; посадские — торговые, ремесленники. Разумеется, невозможно за давностью времени точно определить национальный состав этих поселенцев. Но сохранившиеся фрагменты из писцовых, переписных и дозорных книг, метрические книги и другие архивные документы показывают, что большинство в составе населения Темникова XVI и XVII столетий представляли русские люди (Капустины, Власовы, Холоповы, Бабины, Масленниковы, Седельниковы, Москвитины, Таракановы, Немцовы, Шерстобитовы и др.) Лишь некоторые из первых поселенцев города были мордва и татары. Их потомки — Новокрещеновы, Боженовы, Еникеевы и др.

В окрестностях города размещались русские, мордовские и татарские поселения, об этом напоминают и современные жители этих окрестностей: русские — в Чижикове, Старом Городе; мордва — в Конакове, Шукстелиме; татары — в Караеве, Тювееве.

В архивных документах герольдмейстерской конторы сохранились сведения о социальном составе населения Темникова за 1728 год: «в том городе жительство имеют попы с причетниками, купецкие люди, пушкари, солдаты, городовые воротники, бобыли; в уезде шляхетство, крестьяне, мурзы, татары, мордва».

Когда же и при каких обстоятельствах построена первая Темниковская крепость, размещавшаяся там, где теперь находится село Старый Город, и перенесенная в 1536 году на новое место? В завещании великого князя московского Ивана III, умершего в 1505 году, город-крепость Темников не значится, хотя в этом документе перечислены не только города, но и многие села и деревни. Местность же, где возник Темников, принадлежала Москве еще со времени правления деда этого князя.

До нас дошло предание о существовавшем в этих местах с давних пор торжке. Оно было записано основателями Саровского монастыря и хранится в его архивах. Предание уводит ко времени, когда только еще начинала появляться здесь оседлость и существовали еще «кочевания» и «перекочевки» мордвы. Об этом были сообщения и в печатной литературе. «Село Аламасово,—как указывается в истории Саровского монастыря,— есть поселок мордвина Анамаса, переселившегося туда с кочевья Торжка, что при устье реки Сатиса и р. Мокши, где среди леса и поныне видны курганы — «Мордовские могилы». Местность при впадении р. Сатиса в Мокшу и теперь именуется Торжком. Здесь существует и небольшой поселок этого имени.

Темниковская мордва с давних пор общалась с русским населением соседних районов, обменивалась с ними продуктами своего труда, испытывала благотворное экономическое и культурное влияние с московской стороны. Это влияние усилилось, когда в России наступила пора большого подъема национального самосознания. «Русский народ,— писал Б.Д. Греков,— освободившийся от татарского ига, переживал период своего возрождения». Это сказывалось и в развитии торговли. «Торги и промыслы в Русском государстве,— замечает С.Б. Веселовский,— растут именно во второй половине XV и первой половине XVI веков».

Торжок у Мокши, в устье Сатиса, возник, вероятно, в то же время. Документы свидетельствуют, что в Москве к концу XV века уже хорошо знали и регулировали экономическую жизнь этого района. В жалованной грамоте Ивана III от 1498 года указано: «Ирехтинские мордвы Шедыбеевы соцкому Иняхозе и всех Шадыбеевской мордве давать оброку по 20 пуд меду, а что они давали соцкому Иняхозе пошлин по чаше меду да по кунице и тое пошлины им мордве тому соцкому и хто по нем будет не давать».

Местное название Шедыбей (Шелубей) сохранилось до сих пор. Это озеро в мокшанской пойме невдалеке от села Нароватова, километрах в тридцати западнее Темникова. Топоним явно мордовский. Шады — половодье, пе — конец (половодный конец).

В челобитье 1687 года приводятся ссылки на это «пожалование» Ивана III и указывается, что потомки шедыбеевской мордвы «новокрещены Мишка Теряев с товарищи владеют, как и их «деды и отцы, по старым платежным и оброчным книгам рыбными ловлями и всякими угодьи по реке по Мокше с речки и озеры и денежной и медвяной оброк платят они с тех угодьев».

В челобитье 1690 года перечисляются деревни потомков шедыбеевской мордвы, более подробно описываются их старинные владения: «Кадомского уезда деревни Нароватовой новокрещен Афонька Яковлев, да деревни Стандрова Мишка Теряев, да деревни Сакаева Починка Кирюшка Бакшев с товарищи… старинные их рыбные ловли и сенные покосы и всякие угодья по реке Мокше и по реке по Пуште и по реке по Сатису…»

Как видно из тех же документов, их соседями по владениям в нижнем течении реки Сатис была Аномасовская мордва.

«По сказке старожилов и окольных людей челобитчиков Мишки Теряева с товарищи, речка Керензатка впала в речку Сатис, и вверх тою речкою правая сторона Станоровских, Нароватовских и Сакаевских, а левая сторона новокрещенов Аномасовских, сенные покосы по обе стороны речки Сатис до устья речки Сухой Пушты, речки Керензы Нароватовские, сенные же покосы на устье реки Сатис по левой стороне возле реки Мокши Аномасовские».

В грамоте Ивана IV от 1559 года упомянуто имя мордвина Мельсяпы Ономасова (проживавшего в низовьях Сатиса. В Кадомских дозорных книгах 1614 года названа мордовская деревня Аномасова в этих же местах, а в ней дворы Отюжа Аномасова, Сабая Кильдясова и Арземая Тиньгеева.

Во владении мордвы этой деревни было: «Пашни паханые и перелогу и лесом поросло добрые земли 50 четь в поле, а в дву потомуж... сена по реке по Мокше 300 копен, около их лес большой бортной их вотчинной».

В 1697 году мордва деревни Аномасовой писались уже новокрещенами, а общественные дела правил правнук «Атюшки Аномасова Мишка Чекашев».

В низовье Сатиса и теперь есть село Аламасово. Основатель этого села Аномас был, вероятно, отцом или дедом Мельсяпы Аномасова, названного в грамоте Ивана IV, и «кочевал» он у Торжка, наверное, в начале XVI столетия. Этим временем можно приблизительно датировать и развитие самого торжка при устье реки Сатис, что северо-западнее современного Темникова, километрах в двадцати.

Место этого торжка по тем временам было удобным в географическом отношении.

С юго-востока от кочевых татарских орд оно было прикрыто труднопроходимыми лесами. Мордва же, привыкшая к жизни в лесах, могла приплывать в лодках с верховьев Сатис и Алатыря, со среднем Мокши и с верховьев Цны. По Оке и Мокше сюда прибывали торговые люди из Москвы и Рязани, по рекам Варнаве и Сарме — из-под Мурома.

Однако Сатисский торжок мог успешно функционировать только в летнее время — сезонно, ввиду того, что эта местность в половодье заливалась. Поэтому невдалеке от Сатисского торжка, восточнее его, напротив Старого городища возникла другая торговая площадь — Базарская, которая была расположена хотя и вблизи Мокши, но не столь низко. Здесь в первой половине XVI века существовал и небольшой посад Старого Города Темникова, переселившийся отсюда вместе с крепостью на новое место в 1536 году. Сохранились документы, в которых есть указание о том что посадские люди нового Темникова Капустины, Власовы, Масленниковы и другие имели в свое время дворовые места на побережье Мокши против Старого Города: «за Темниковскими посадскими людьми за Федькою Капустиным с товарищи по списку с писцовых книг Степана Хрущева 1621—22 годов, сенные покосы против Старого городища на низ по Мокше реке по правой стороне, что бывали их посадских людей дворовые места, сена четыреста пятьдесят копен; да в тех же урочищах в посадском кругу по их письму и мере поросло лесом пятьдесят десятин, всего сена в лесу девяносто пять десятин».

Местность, именуемая «Базарской», сохранила свое название до наших дней.

Развитие торговой деятельности в этом крае и стремление московского правительства обезопасить мирную жизнь населения юго-восточных районов страны обусловили и организацию старо-городской Темниковской крепости. Русская крепость могла возникнуть там не ранее того, как московская государственность распространила свое влияние в этом районе. Вот почему крепость и не значится в завещании Ивана III, составленном в 1505 году. Необходимость ее открытия, вероятно, возникла в первой четверти XVI столетия.

К сороковым годам того же столетия она оказалась уже недостаточной и была оставлена, а покидная местность стала именоваться Старым Городом.

Русская летопись верно указывает, что старый Темников был «мал и некрепок». Теперь известны размеры новой Темниковской крепости (3,3 десятины) и можно приблизительно судить о старой. Мы представляем и ориентировку новой Темниковской крепости, и ее стратегическое значение при подготовке Московского правительства к казанским походам. Старая Темниковская крепость этим задачам не отвечала.

Это был небольшой деревянный острожек, не укрепленный сторожевыми линиями.

Как видно, и торжок у Сатиса, и Базарская площадь у Мокши, и Старогородская крепость на холме, и посад невдалеке от Базарской были предшественники нового Темникова, собравшего все эти пункты в одно в 1536 году. Этот процесс являет живую картину возникновения русской городской культуры в мордовском крае в первой половине XVI столетия.

С тех пор как появились первые статьи о Темникове, высказано немало суждении и о происхождении названия этого города. Существует мнение, что был-де когда-то на Старом городище татарский темник, его имя и перешло к городу, но когда это было, где засвидетельствовано, никаких веских аргументов не приводилось.

Не подтверждают татарского происхождения Темникова и старинные документы Российской герольдмейстерской конторы.

Там указано, что «оной город старинный, а не завоеванный», тогда как в тех же документах о поселении татарского происхождения указывается по-иному: «Город Казань построен был напреж сего от татарских царей... и в 1552 году оной город взят от российских войск штурмом».

В другой версии происхождение названия Темникова связывается с именем великого князя московского Василия Темного, что тоже маловероятно. Город появился через два поколения после этого князя и вряд ли мог получить его имя, а если бы и получил, то это событие, связанное с именем столь видного князя, должно бы отразиться в русских летописях.

Еще менее вероятна третья версия, согласно которой имя города восходит к какому-то разбойнику Демьяну или Темьяну, обитавшему якобы в старинные времена в темниковских лесах.

Наиболее правдоподобное мнение о происхождении названия города по местности: темень, тьма лесная. Это мнение существует давно, но историки до сих пор не пытались его проверить. Приведем некоторые доводы. В архивах Герольдмейстерской конторы сохранилось описание окрестностей Темникова, составленное в 1728 году: «Около того города места имеются гористые, болотистые и лесные. В тех лесах имеются: дуб, сосна, ель, вяз, клен, илем и прочий разный лес. В том лесу имеются птицы: орел, сокол, журавли и прочие мелкие птицы. В том же лесу звери: лось, медведь, волк, рысь, лисица, куница, бобр, выдра и прочий мелкий зверь…».

За 200 лет до этого темниковские леса были почти не тронуты. Они мало вырубались и имели вид непроходимой тайги. В селе Старый Город сохранились предания, что «Темников назван по тайге, лесам, темноте лесной, потому что вся окружающая местность была под лесом, и первые поселенцы расчищали лес». «Лес в этих местах старики именовали теменью, а просеку трубой.— «Ходил по лесу, по темени, насилу вышел»,— и так выражались старые люди». Подобные характеристики местности отразились и в старинных документах. Так, еще в XVII столетии помещики писали, что «их сенные покосы в Темниковском уезде, в темных лесах, а не в грацком угодье и в животинном выпуску».

По сообщению Н.С. Рейтарова, в 70-х годах XIX столетия некоторые жители Темникова называли себя «темьянцами», а не «темниковцами». Эта деталь может служить доказательством того, что прежние горожане воспроизводили свое название не от слова «Темников», а от слова «темь» или «темень».

Современное мордовское население окрестных деревень зовет свой город Темниковом, но в старинных песнях мордвы этого района можно услышать и выражение «Темь-ош» (Темь-город).

Татарское население окрестных деревень и теперь называет свой город «Темен», или «Тмен», или «Тюмен». Кстати сказать, соседнее с Темниковом татарское село имеет название Караево (Карай), а «кара» по-татарски — черный, темный. Другое соседнее татарское село именуется Тювеевом, (Тви). Здесь же есть и русское Тювеево. В этом названии слышится что-то близкое к слову «Темников». Как видно, в районе Темникова с давних пор образовался целый ареал топонимов, производных от слов «тьма», «темень», и не только в русском произношении, но и в мордовском, и в татарском.

Говоря об исторических судьбах русских и мордвы, об их многовековом сотрудничестве в темниковском крае, нельзя забывать и о татарском населении этих мест, которое внесло немалый вклад в дело укрепления юго-восточных рубежей России в XV и XVI столетиях. Еще до казанского взятия многие татарские князья, мурзы и рядовые перешли на службу Московскому государству, видя его экономическое и культурное превосходство. Вспомним походы русской рати под Казань во времена Ивана Грозного. «1552 года, августа 1,12 стан на Алатырь-реке. И тут пришел ко государю Еникей князь Темниковский со всеми темниковскими татары и мордвою, а на Алатыре сделал до государя три мосты...»

Еще отец Еникея Тениш получил от русского правительства пожалование поместьями в мещере в 1528 году и был, как и его сын, на службе в Темникове. И они имели дворы и владения в старом и новом городе.

На темниковской земле еще в раннюю пору становления нашей многонациональной государственности нерасторжимо породнились русские, мордва и татары.

Из-за удаленности от железнодорожных путей Темников не получил большого экономического развития. Он немноголюден. Население его и теперь невелико. Но в городе немало памятников истории. И старая радиальная кривоколенная планировка улиц, и земляные основания старинной крепости, и место казни разинской сподвижницы старицы Алены — все это привлекает внимание экскурсантов, историков и краеведов. Поэтому туристская база стала заметным очагом культуры темниковской округи.