Мордовский государственный природный заповедник им. П.Г.Смидовича учреждён 16 марта 1935 года постановлением Президиума Центрального Исполнительного Комитета и Совета Народных Комиссаров Мордовской АССР по инициативе Института Мордовской Культуры. В первый год он находился на местном бюджете МАССР и под опекой выше названного Института. Через год - 5 марта 1936 года, включён в сеть заповедников Комитета по заповедникам при СНК РСФСР, о чём в архиве заповедника хранится документ за подписью председателя ЦИК М.И. Калинина. Годы Великой Отечественной войны совпали со второй пятилетной работы молодого заповедника. Только что минул первый, трудный этап становления, прошли самые первые годы его работы.
Территория заповедника в год организации составляла 19926 га. По поручению Института Мордовской Культуры летом того же 1935 года заповедник и его сопредельные угодья были обследованы зоологической экспедицией под руководством профессора С.И. Огнева. Кроме первого знакомства с фауной заповедника экспедиции было дано задание выяснить вопрос, насколько удачно выделен район заповедания по отношению к окружающим площадям. Учёные пришли к выводу о недостаточной площади заповедника и было предложено включить в состав заповедника Пуштинскую лесную дачу, богатую водоёмами и пойменными стациями. В результате этого заключения площадь заповедника уже к концу 1935 года возросла до 33 тыс. га.
Летом следующего года фауна Мордовского заповедника была обследована комплексной научной экспедицией под руководством профессора С.С. Турова. Научные результаты этих работ нашли отражение в сборнике «Фауна Мордовского государственного заповедника им. П.Г.Смидовича», изданного при содействии Комитета по заповедникам при ВЦИК в 1938 году. Этой экспедицией площадь заповедника также признана недостаточной, по их убеждению необходимо было присоединить лесные участки, примыкающие к его северной границе. Последовало постановление ЦИК и СНК РСФСР от 16.03.1937 г. о значительном расширении площади Мордовского заповедника, а вскоре, 18 апреля 1937 года это расширение было произведено. Площадь заповедника возросла до 53747 га, что составляет максимум за всё время его существования.
Сформировался компактный, целостный природный комплекс заповедных Саровских лесов. Первоначально он так и именовался – Мордовский государственный полный лесной заповедник. Уникальность и большая научная ценность созданного в Мордовии заповедника заключается в том, что он располагается на стыке сразу нескольких природных зон – таёжной, широколиственной и лесостепной. «Как естественный результат такого географического положения генетические формы флоры и фауны заповедника отличаются своеобразием, включая в себя и представителей лесного севера и степного юга с рядом промежуточных форм». Так характеризовало особенности природы нового заповедника первое его руководство – директор Н.Г. Трубников и заведующий научной частью Н.Е. Лаврентьев, обращаясь 20 января 1936 года за помощью в научно-исследовательских работах к ректору Казанского университета.
В конце 1939 года по распоряжению Комитета по заповедникам при Президиуме ВЦИК часть территории заповедника перешла посёлку Саров, а площадь заповедника стабилизировалась на 51681 га и в военные годы не изменялась.
Благодаря работе зоологических экспедиций, а так же тому, что под руководством первого заведующего научной частью заповедника Николая Елизарьевича Лаврентьева в Мордовском заповеднике сформировался плодотворный творческий научный коллектив, природный комплекс заповедника в предвоенные годы был достаточно хорошо изучен.
Научный отдел Мордовского заповедника начал формироваться уже в 1935 году с приходом в октябре Николая Елизарьевича Лаврентьева, человека беззаветно преданного заповедному делу и любившего природу до самозабвения. Силы научного отдела пока были очень скромны. Под руководством заведующего числился всего лишь один лаборант В.А. Крафт. Но уже в апреле 1936 года на работу в заповедник приезжает первый его научный сотрудник геоботаник Николай Иванович Кузнецов, в августе того же года – зоолог Николай Игнатьевич Корчагин и лесовод Валентин Васильевич Кожевников. Через год, в апреле 1937 года, на должность лесовода вместо Валентина Васильевича поступает Борис Иванович Иваненко, а В.В. Кожевников свою долгую трудовую деятельность в Мордовском заповеднике посвящает в основном отделу охраны в качестве старшего лесничего. Так же в апреле 1937 года в составе научного отдела появляется Ингрида Густавовна Гафферберг, штатный климатолог. В середине 1937 года открывается в заповеднике собственная метеостанция, а с 31 мая 1939 года дополнительно метеопост на кордоне Арга. Метеорологом и одновременно фенологом перед войной работает Фёдор Фёдорович Крыгин.
В.В. Кожевников на волчьей облаве, 1954 г.
Анализируя первые работы по изучению флоры и растительности заповедника, известный советский луговед Ричард Аполлинарьевич Еленевский в своей рукописи, хранящейся в архивных фондах заповедника, писал в 1942 году: «Мордовский заповедник в основном закончил инвентаризацию ботанических ресурсов. Собран гербарий, написано несколько тематических очерков лесной растительности заповедника. Имеется большой материал, тщательно собранный Кузнецовым и Иваненко, но он не использован до конца». Н.И. Кузнецовым собрано более 2 тысяч гербарных листов, выявлено 601 вид высших сосудистых растений, 77 видов мохообразных, 83 вида лишайников, 186 видов грибов. Большое внимание он уделял также изучению растительности заповедника. За неполные 5 лет работы всего им составлено 11 рукописей. Опубликованы были только некоторые, основные из этих работ в 1960 году, в первом выпуске трудов Мордовского заповедника, т.е. спустя 20-25 лет со времени их выполнения. Материалы этих трудов не потеряли актуальность и, возможно, «не использованы до конца» и сегодня. Во всяком случае, по мхам, лишайникам и грибам это пока единственные опубликованные сводки по Мордовскому заповеднику, равно как и по растительности. Первый флорист и геоботаник заповедника Н.И. Кузнецов 1 октября 1940 года вышел на пенсию, а в годы войны умер в блокадном Ленинграде.
В 1937-38 годах также изучению типов леса посвящает свои работы Б.И. Иваненко. Таким образом, по фитоценологии все работы первых пятилеток выполнены в предвоенное время.
В июне-июле 1937 года штаты научного отдела существенно пополняются. Прибывает чета энтомологов – Мария Ипполитовна и Сергей Михайлович Несмерчук, а также зоологи Лебедевы – охотбиотехник Климент Ануфриевич и зверовод Антонина Михайловна. В августе 1937 года начинает работы по изучению почв почвовед Аркадий Петрович Кожин. Штат научного отдела вместе с составом научно-технического персонала достигает 15 человек. В общей сложности на территории заповедника до 1941 года выполнено 37 научно-исследовательских работ различных направлений, что говорит о высокой результативности работы заповедника как научно-исследовательского учреждения, каковым он является с момента организации.
В 1939 году в Мордовском заповеднике проводит исследования гидрологическая экспедиция под руководством и при участии кандидата биологических наук, зав. кафедрой зоологии Воронежского зоологического института (ВГЗВИ) В.И. Широковой. Работы этой тематики оказались единственными не только в годы первых пятилеток, но и за всё последующее время.
Наряду с инвентаризацией фауны и исследований аутэкологического направления, основной проблемой и заботой первых зоологов заповедника являлись акклиматизанты и реакклиматизанты, которые требовали неусыпного внимания, тщательного ухода и заботы. Приоритет разработки вопроса об обогащении фауны Мордовского заповедника принадлежит экспедиции под руководством профессора Московского университета С.С. Турова. Тогда же, в сентябре 1936 года, из Воронежского заповедника была завезена первая партия бобров в числе двух пар и выпущена в озеро Пичерки при участии самого профессора. Всего, по 1940 год включительно, из того же заповедника было завезено 4 партии бобров, 23 головы в общем количестве. Дважды, в 1937 и 1938 году, завозили выхухоль, отловленную в реке Вад и пойменных озёрах в окрестностях г. Кадома Рязанской области. Причём каждый раз огромными партиями – по 100 штук. До места назначения доставлялись они не все, некоторые животные погибали в пути, но это небольшой процент. В сентябре 1937 года было положено начало акклиматизации гибридных оленей в форме «Асканийский марал». Вторая и последняя его партия, также как и первая в количестве 4 животных, была завезена из Хопёрского заповедника в сентябре 1940 года. В феврале 1938 года из оленесовхоза Дальневосточного Края было завезено 53 пятнистых оленя. И, наконец, 20 января 1940 года из Киргизской базы зооцентра завезено 10 косуль. В годы войны новых партий животных для акклиматизации в заповедник не поступало совсем.
Выпуск завезенных бобров. 1936 г.
И бобры, и выхухоль выпускались в искусственные норы в пойменные озера заповедника. Завезённые копытные содержались первоначально в специальных загонах, во временных парках, что создавало свои проблемы. Олени, помещённые во временный парк 23 февраля 1938 года, уже к апрелю месяцу уничтожили всю кустарниковую растительность и парк выбили, как ток. В спешном порядке пришлось огородить постоянный парк площадью в 124 га, куда олени были переведены в июне. Акклиматизантов необходимо было регулярно подкармливать, для них сооружались солонцы и навесы, где они охотно укрывались от непогоды и снега. Постоянно приходилось вести борьбу с хищниками, аборигенами заповедника, - лисицей и, особенно, волком. Даже хищная рыба щука, угрожающая молодняку бобров и выхухоли, была подвержена интенсивному истреблению. Для беспрепятственного передвижения реакклиматизантов из одного водоёма в другой расчищался и углублялся искусственный канал, соединяющий озеро Инорки с рекой Пуштой. В результате этого мероприятия уровень воды в озере в меженный период 1939 года упал на 1 метр, усилился зимний замор рыбы в водоёме. Вопросам акклиматизации и реакклиматизиции животных уделялась большая часть научных работ первых зоологов заповедника.
Непосредственно перед войной штаты научного отдела заповедника практически полностью обновляются. Ещё в апреле 1938 года, вслед за уходом второго директора заповедника Ф.А. Акимова, переводится в Кавказский заповедник Н.Е. Лаврентьев, где он проводит годы войны. Находясь на руководящей должности, Николай Елизарьевич делает очень многое для нормализации дел после оккупации и этого заповедника. Уже к середине 1943 года состояние Кавказского заповедника постепенно стало приходить в норму, возобновились научные исследования. В Мордовском заповеднике на должность заведующего научной частью вступает Николай Игнатьевич Корчагин, причём первоначально, за отсутствием в штате зоолога, совмещая эти две должности. Из прежних научных работников к началу 1941 года остаются только климатолог Гафферберг И.Г. и почвовед Кожин А.П. Проходит набор нового состава научных сотрудников.
В августе 1939 года приходит зоолог Никитин Кирилл Николаевич, в октябре – фитопатолог Находкина Мария Ивановна. В сентябре 1940 года на смену Н.И. Кузнецову заступает ботаник, фитохимик и генетик Савинская Наталья Владимировна. В том же 1940 году начинает работу в Мордовском заповеднике зоолог-паразитолог Иван Михайлович Олигер. Специализацией новых сотрудников и велением грозного времени в практической отдаче научного труда определяется тематика научно-исследовательских работ первых лет Великой Отечественной войны. Изучением болезней сосновых лесов занимается М.И. Находкина, выявляет видовое разнообразие паразитофауны диких куриных птиц заповедника и акклиматизируемых копытных М.И. Олигер, сфера интересов ботаника-генетика Н.В. Савинской – изучение максимально витаминозных шиповников и максимально гуттаперченосных бересклетов.
Савинская Н.В., геоботаник
Перед началом войны происходит и смена директоров. По приказу Комитета по заповедникам 7 февраля 1941 года прежний директор Ловыгин Александр Георгиевич переводится в Центрально-Лесной заповедник, в нашем на должность директора утверждается бывший его заместитель Бакусов Георгий Васильевич. С этим директором, поддерживающим строгую дисциплину и порядок, прошли все военные годы Мордовского заповедника.
В первые же дни войны в Мордовский, как и во многие другие заповедники, приходит циркуляр Комитета по заповедникам, эвакуированного в г. Астрахань, о строгом соблюдении светомаскировки и сокращении штатов. Начинается мобилизация в ряды Красной Армии. Первыми, уже 24 июня 1941 года, уходят на фронт механизаторы – шофера Зубрилин Василий Семёнович и Фролов Василий Ильич. Далее, вплоть до середины 1943 года призыв работников заповедника в армию становится регулярным. В июле 1941 года уходит на фронт метеоролог Ф.Ф. Крыгин, в августе – зоолог К.Н. Никитин, в конце сентября первого года войны – И.М. Олигер.
В сентябре 1941 года в Мордовском заповеднике прошло большое сокращение штатов, которое коснулось всех его структурных подразделений. Под сокращение попал почвовед А.П. Кожин. Их 24-х обходов лесных наблюдателей на такой большой территории заповедника осталось только 13, естественно, с соответствующим расширением их границ. Один за другим уходили защищать Родину лесные наблюдатели. Становилось обычным делом, что, в замену ушедшим, на службу по охране заповедных лесов вставали женщины, как правило, жёны воюющих охранников. А чуть позднее эстафету у матерей принимают подрастающие дети. 13-тилетним мальчиком в феврале 1943 года принимает обход Алексей Васильевич Владимиров, вся трудовая биография которого и в последующем неразрывно связана с охраной леса Мордовского заповедника.
С уходом на фронт зоологов совершенно безнадзорными остались завезённые животные. Ответственной за проведение акклиматизационно-биотехнических мероприятий с 1 июля 1942 года назначается бывший охотовед Надежда Иосифовна Ивановская. Ей же поручено выполнение зимнего учёта диких животных. С первых лет военного периода начинается выпуск акклиматизантов на вольное содержание. В 1941 году выпущены все маралы, в феврале 1942 года – 37 голов пятнистых оленей, а в июле 1944 года – последняя партия пятнистых оленей в 25 голов.
Ивановская Н.И., 1971 г.
Мордовский государственный природный заповедник им. П.Г. Смидовича во время Великой Отечественной находился в глубоком тылу. Поэтому сюда с самого начала войны проходила эвакуация из других заповедников, расположенных зоне фашистской оккупации. В ноябре 1941 года заведующий научной частью Мордовского заповедника Н.И. Корчагин встречает на станции Барашево ценности и сотрудников Центрально-Лесного заповедника. Эвакуированная лаборатория криптогамии этого заповедника в лице её заведующего Владимира Яковлевича Частухина и сотрудника Марии Абрамовны Николаевской продолжает свою работу в научном отделе Мордовского заповедника. Изучение миксомицетов и бактерий, участвующих в распаде растительных остатков в борах заповедника, а также выполнение практических работ в ходе выполнения тем оборонного значения по выявлению видов грибов, образующих пенициллин и другие антибиотики – основные направления деятельности этой лаборатории.
В середине августа 1942 года Мордовский заповедник принимает ценности Воронежского заповедника. Назначается специальная комиссия по их приёмке и хранению. Всю войну они хранятся в специальных ящиках под личной ответственностью руководителя научного отдела, использование их категорически запрещено. Тогда же, в августе 1942 года, Мордовский заповедник принимает на работу известного учёного Ричарда Аполлинарьевича Еленевского и геоботаника Веру Михайловну Покровскую. Вера Михайловна весной в марте 1943 года уезжает, а Ричард Аполлинарьевич остаётся здесь навсегда. Во время войны в 1944 году он умер и похоронен на местном кладбище в заповедном лесу.
Есть сведения, что с 1942 года в посёлке Пушта, что является центральной усадьбой заповедника, проживала также эвакуированная семья начальника Главного Управления по заповедникам Василия Никитича Макарова.
31 марта 1942 года был призван на борьбу с фашистами заведующий научной частью заповедника Н.И. Корчагин. Временно его замещает В.Я. Частухин, а в конце года на эту должность в Мордовском заповеднике зачислен профессор Илья Ильич Барабаш-Никифоров. Со свойственным учёному стремлением к пунктуальности Илья Ильич первым делом выделяет в научной части заповедника ряд научных кабинетов и назначает заведующих этими кабинетами. Заведующей кабинетом ботаники назначается В.М. Покровская, зоологии – самолично профессор И.И. Барбаш-Никифоров, криптогамии – В.Я. Частухин, климатологии – И.Г. Гафферберг, что, однако, не влекло надбавок по зарплате. Илья Ильич занимается в Мордовском заповеднике преимущественно изучением мышевидных грызунов. В октябре 1943 года он как-то неожиданно уезжает в Воронежский университет, но установленная им в научном отделе заповедника кабинетная система, правда, только в числе первых двух, сохраняется до сих пор. Исполнение обязанностей заведующего научной частью вновь переходит Владимиру Яковлевичу Частухину.
Профессор Барбаш-Никифоров И.И.
Заповедник, между тем, жил напряжённой жизнью военного времени. Строго по звонку начинался и заканчивался рабочий день. Звонок заменяла чётко разработанная система сигнализации из ударов в висящий на столбе рельс. Предупредительный сигнал в 7 часов 45 минут – 7 ударов, начало рабочего дня в 8.00 – 2 удара и т.п. в течение дня, заканчивая в 16 часов 4-мя ударами. За опоздание выносился выговор или ставилось на вид. Все отпуска были отменены и заменялись денежными выплатами.
Как повсюду в стране, по постановлению Совнаркома СССР, в Мордовском заповеднике с самого начала войны проводилась обучение населения противовоздушной и противохимической обороне (ПВХО). Кроме основной работы все работники заповедника обязаны были посещать кружок ПВХО, созданный 25 июля 1941 года. Занятия проводились 3 раза в неделю по 2 часа. По окончании курса сдавали экзамены. С 20 ноября 1942 года организовано повторное, более строгое и полное обучение по ПВХО с соблюдением всех мероприятий и правил. При Управлении заповедника была создана группа самозащиты, состоящая из трёх звеньев: пожарного, санитарно-химического и третьего звена по разведке, связи, наблюдению и охране порядка. Из числа женщин, сотрудниц заповедника, назначены командиры каждого звена, начальником группы стал заместитель директора Лифанов.
Для обороны северной части посёлка, электростанции и кордона «Новенький» было создано 4 поста ПВХО. На случай бомбёжек вырыто 8 укрытий, которые представляли собой земляные щели, в основном по 10 метров длиной, распределённые для группы жилых домов и для отдельных объектов. Всё это выполнялось спешно, в 5-тидневный срок. К работам привлекались все жители посёлка Пушта. При Управлении заповедника организовано круглосуточное дежурство. На случай тревоги установлена сигнализация – частые удары в рельс, или прерывистый гудок электростанции в часы её работы, которая и освещала-то посёлок считанные часы в вечернее время. О событиях с фронта в эти тревожные дни узнавали по единственному на весь заповедник радиоприёмнику, который находился в специальной радиокомнате и вход туда, кроме ответственного за приёмку передач Лотова Кузьмы Никитича, строго воспрещался.
В период военного времени особое значение в Мордовском заповеднике придавалось делу заготовки лекарственных растений, грибов и ягод для фронта. Только в 1941 году было собрано 237 кг сухих листьев ландыша, 60 кг листьев крапивы, 23,8 кг корней чемерицы. Различных грибов отправлено 8 тонн, ягод разных – 1 тонна и 2,5 центнера, конечно, в сушёном виде. Чтобы справиться с таким объёмом работ, ежегодно принимались сезонные рабочие и инструктор по сбору лекарственных растений.
Не случайно в заповеднике велись научные изыскания по максимальной гуттаперченосности бересклета. Также не случайно 8 октября 1941 года проводился учёт бересклета на его территории. Встретить куст бересклета в лесу было большой радостью, особенно если он с достаточно мощным корнем. Каждому лесному наблюдателю, как в окружающих лесхозах, так и в заповеднике было дано задание по сбору коры бересклета. Из гутты бересклета, упругого, сходного с каучуком вещества, создавалась резина самого высокого качества, которая шла на авиационные покрышки и противогазы.
Одновременно с учётом бересклета проводился учёт спецдревесины. Из мордовских лесов поступала авиационная древесина лучшего качества, пиловочный кряж, древесина для рудничных стоек, понтон и шпал. Масштабы рубок в заповеднике в годы войны впечатляют. Вырублено 196320 кубометров сухостойной древесины и 17588 – сырорастущей, в общем объёме – 213908 кубометров. Но и эти данные занижены. В Летописи природы за военные годы отсутствуют данные за 1943 год, когда рубки проводились без какого-либо учёта. Рекордным по рубкам, по имеющимся данным, оказался 1944 год, тогда было заготовлено 70700 кубометров сухостойной древесины и большая часть из приведённого выше объёма сырорастущего леса – 17292 кубометра. Раны, нанесённые войной природе заповедника, огромны. Следы этих ран мы ощущали не раз, изучая сукцессионные процессы растительного покрова на территории заповедника.
Попутно со сбором лекарственных трав и коры бересклета заготавливались в годы войны семена хвойных и лиственных деревьев. Часто эта работа поручалась шести - семилетним детям военного времени, которые рады были показать себя первыми помощниками отцам и матерям, лесонаблюдателям на лесных глухих кордонах. Они же старались надрать побольше корья бересклета, сдирая в кровь ноготки на руках. Наибольший показатель по территории заповедника по сбору семян опять же выпадает на самый результативный по всем данным 1941 год, когда было собрано 62,7 кг семян хвойных деревьев и 3,0 кг лиственных. Закладка питомников, посадка лесокультур и уход за ними в военные годы не прекращались. За весь этот период по старым гарям и вырубкам посажено в заповеднике 713,5 га сосны. А кроме сосны, но значительно меньшими площадями, закладывались питомники и берёзы, и дуба, и даже яблони дикой.
Огромный объём работ выполнен по биотехническим мероприятиям. В 1941 году для зимней подкормки акклиматизантов заготовлено 81,8 тонн сена, т.е. 27 стогов, и 23 тысячи веников, устроено 2 новых и возобновлено 18 старых солонцов. В 1942 году объём заготовок чуть меньше – 56 тонн сена и 10 тысяч веников, но прочищены в снегу тропы для копытных к стогу, что, естественно, только вручную. Далее, по мере выпуска завезённых животных на вольное содержание, заготовки велись по убывающей и самое меньшее количество в 1945 году – 4,4 тонны сена и 2 тысячи веников, что тоже, однако, не мало. Но и этого на прокорм оленям и маралам не доставало. В 1943 году свалено 24 дерева, скорее всего осины, для подкормки копытных в зимнее время.
Большим бедствием для привезённых животных были волки. Во время войны число набегов хищников резко увеличилось. В короткий срок с 1 по 31 октября 1943 года отмечено 12 случаев гибели акклиматизируемых животных. Поэтому борьба с волком велась постоянно. Облавы проводились обычно по белой тропе, обкладывая хищников флажками. Бригаду охотников возглавлял или главный лесничий Валентин Васильевич Кожевников, или сам директор Георгий Васильевич Бакусов. Всего за военное пятилетие уничтожено 29 волков.
Участились в военное время также и случаи браконьерства, что стало прямым следствием ослабления охраны заповедника. Нередким делом было, что в дремучих лесах заповедника скрывались дезертиры, окапываясь в землянках. Они же были первейшими браконьерами. Старались справляться и с этим злом. В июле 1942 года отличился на этом поприще лесничий Борового участка Нуворьев Григорий Степанович, задержав и доставив в отделение милиции дезертира.
В 1943 году ещё продолжалась мобилизация. Последней, в октябре 1943 года, уходит на фронт ботаник заповедника Наталья Владимировна Савинская. После войны она в заповедник не вернулась и работала в Московском НИИ картофелеводства.
С 1944 года начинают возвращаться израненные лесные наблюдатели заповедника. Многие их них получили такие тяжёлые ранения, что уже не могли возобновить свою прежнюю работу. Однако, большая часть лесных наблюдателей стали приходить только после победы – 23 мая вернулся Пётр Павлович Веряскин, в октябре Афонин Иван Григорьевич и Якуничкин Кирилл Николаевич. Какими они были, первые наблюдатели заповедника – Афонин Иван Григорьевич, Кривов Сергей Васильевич, Баклашов Дмитрий Степанович и многие другие, как берегли, знали и любили природу! Их именами названы урочища в заповеднике, почти о каждом из них можно написать целую повесть.
6 октября 1944 года вернулся с фронта самый первый зоолог заповедника Николай Игнатьевич Корчагин, но теперь уже он назначается на должность заместителя директора, и в его обязанности входит в основном круг вопросов хозяйственно-административных проблем. Заведующим научной частью в это время с июля 1944 года является кандидат биологических наук Леонид Владимирович Шапошников.
Профессор Шапошников Л.В.
Выполнение научно-исследовательских работ в Мордовском заповеднике в военное лихолетье не прекращалось ни на один год. В отличие от лет «перестройки», постоянно поступала научная периодика. За военные годы насчитывается 15 наименований научной периодической литературы. Даже в самый тяжёлый во всех отношениях 1942 год в заповедник поступает «Зоологический журнал» и «Успехи современной биологии».
В конце войны научная деятельность в заповеднике заметно активизируется. В мае 1944 года проходит защита докторской диссертации Владимира Яковлевича Частухина. Летом 1944 года заповедник посещает профессор Александр Николаевич Формозов с группой студентов. Но настоящий прорыв, подъём научно-исследовательской работы приходится на победный 1945 год. За один год выполнено 23 работы. Такой результативности не отмечалось в Мордовском заповеднике ни до, ни после этого судьбоносного года. Основная часть всех этих работ зоологической тематики. Это был «золотой век» зоологии в Мордовском заповеднике.
Однако, тогда же, в 1945 году начинают вклиниваться научные изыскания совсем иного плана. Уже в мае прибывает на должность старшего научного сотрудника почвовед Александра Алексеевна Успенская. Чуть позднее, в полевой период 1945 года начинает свою работу почвенная экспедиция научно-исследовательского института почвоведения и Московского ордена Ленина государственного университета им. М.В. Ломоносова под руководством профессора Н.П. Ремезова. Работы экспедиции по изучению почв заповедника осуществлялись по договору с Главным Управлением по заповедникам при Совете Министров РСФСР и были рассчитаны на 2 года. Эти масштабные почвенные исследования проводились не случайно и были важны не только и не столько для самого заповедника.
В самом конце 1945 года происходит очередная смена директоров Мордовского заповедника. Директора военного времени сменяет Н.Н. Латышев. Тот самый Латышев, который распорядился закрыть Воронежский заповедник во время его оккупации немцами. Регресс Мордовского заповедника, как целостного природного комплекса, как «полного» лесного заповедника, также совпал со временем его руководства.
Почти одновременно с почвенной экспедицией профессора Ремезова появляются уж совсем странные и таинственные исследователи. Этих исследователей направлял сам Лаврентий Берия, ответственный перед партией и правительством за «урановый проект». Искомый ими объект должен находиться не ближе 400 км от Москвы, среди дремучих лесов, где можно укрыться, необходимым условием являлось наличие железной дороги и хоть какой-то производственной механической базы. Теперь мы знаем, что теми таинственными исследователями, колесившими на конной тяге по дорогам заповедника и его окрестностям, были Юлий Борисович Харитон и генерал Павел Михайлович Зернов. А всем необходимым требованиям отвечал посёлок Саров, обитель Преподобного батюшки Серафима Саровского. Так возник ядерный центр, сверхзадачей которого было в кратчайшие сроки создать оружие наиважнейшего стратегического назначения, которое лишало бы противника применить против нашей страны ядерную атаку.
В 1947 году львиная доля территории Мордовского заповедника отошла к этому центру, а сам заповедник приобрёл конфигурацию подковы, выполняя роль буферной зоны для того же засекреченного объекта. Над изрезанной линией верхушек соснового заповедного леса в неурочный час на исходе дня медленно восстало новое светило. Огромный светящийся шар, видимый в виде полусферы, повисел несколько секунд и скатился вниз. Следом через мгновение раздался глухой рокочущий звук подземного взрыва.
Таким образом, проблемы связанные с войной для Мордовского заповедника не закончилась в 1945 году. На протяжении 60-ти лет он невольно причастен к делам обороны всей страны. Конечно, нельзя полностью исключить негативного влияния подобных испытаний на естественные природные процессы заповедника, что представляет непочатое поле непознанного для будущих исследователей-натуралистов.
Терёшкина Л.В.
